Меч и ятаган

– Ну почему все выпадает на мою долю?! – прогремел ла Валетт, вставая. – Мало того что мы остались один на один с грозной Османской империей, так теперь нам еще предстоит бороться с подозрениями и произволом внутри самой Церкви? Повиноваться этому… указу? При этом Святой Отец даже не счел нужным написать мне лично! Отправил послание через Священную канцелярию! Должно быть, вся Европа уже знает о моем унижении!

Швырнув бумаги на стол, ла Валетт принялся мерить шагами зал. Его секретарь, сэр Оливер Старки, быстро подобрал папское послание.

– Мы могли бы добиться большего, чем Кубельес, – сказал сэр Оливер. – В течение многих лет он был епископом и инквизитором и всегда проявлял благоразумие. В нем нет ни капли коварства.

– Боятся не невинного детеныша, – возразил ла Валетт, – а льва! Он инквизитор без зубов. Но теперь, когда его власть усилилась, пропасть между нами станет еще больше. В роли инквизитора он попытается установить над нами незыблемую власть.

– Возможно, нам удастся прийти к согласию через короля Филиппа или императора Фердинанда, – предположил Дегерас, бальи Негропонта. – Поддержка в обмен на…

– Они в жизни не осмелятся, – покачал головой ла Валетт.

Оливер Старки дочитал послание.

– Возможно, все не так уж плохо, великий магистр, – произнес он с надеждой. – Согласно этой бумаге, епископ не должен действовать в одиночку. Вы будете присутствовать на суде все вместе, сир, с приором церкви Святого Лаврентия и вице-канцлером.

Ла Валетт нахмурился:

– Оставьте кости шавкам. Единственная настоящая власть окажется в руках Кубельеса. Любой, кто осмелится ему перечить, сам будет сожжен как еретик.

– По-видимому, не только в его руках, – произнес Старки, читая дальше, и его густые брови сомкнулись от замешательства. – Все это весьма странно, Священная канцелярия как будто не доверяет Кубельесу. Возможно, еще свежи воспоминания о его службе капелланом ордена. Ему в помощь назначен викарий.

– Викарий?!

Назначенный Священной канцелярией? И кто же он?

– Об этом ничего не говорится, великий магистр.

– Надо же, викарий, – в раздумье пробормотал ла Валетт. – Кто-то, кто будет заниматься надсмотром за надсмотрщиками. С этим человеком явно следует быть осторожным. Если Кубельес – змея, то тут мы имеем дело с драконом.

Баронесса Анжела Бука изменяла мужу Антонио от случая к случаю, и уж точно реже, чем он ей. Их союз был классическим браком по расчету, устроенным ее отцом. Ни о какой любви, разумеется, и речи не шло. Она видела их союз таким же, какой видела и саму Мальту: бесплодная земля, где растет и процветает разве что тоска. Антонио был вдвое старше ее, рыхлый телом и плоский во вкусах. Главным интересом в его жизни были сицилийские фиги и итальянский виноград. Он родился и пригодился настолько удачно, насколько это возможно на Мальте, тогда как для Анжелы величайшие высоты Мальты всегда оставались ниже беднейших европейских дворов. Она никак не могла понять, почему отец не выдал ее за венецианского или флорентийского купца – в те страны, где жизнь била ключом.

Барон не жалел никаких средств, чтобы развлечь супругу. Ее гардеробу позавидовала бы любая модница Мдины. Шкатулки Анжелы ломились от украшений, а гардероб – от бесконечных пар обуви. Антонио позволил ей обставить дом по своему вкусу, ничем не ограничивая ее фантазии. Анжела заполнила дом книгами, которых он не читал, и гобеленами, мимо которых он ходил не замечая. Он держал для нее конюшню, однако сам никогда не сопровождал жену на конных прогулках, предпочитая мягкую подушку в карете жесткому кожаному седлу. Сколько бы ни было денег, их никогда не хватало надолго.

– Это все равно что зарывать жемчуг в навозной куче, – жаловалась она.

Было у Анжелы и несколько интрижек, однако она тщательно их утаивала, поскольку ее супруг, несмотря на собственные любовные похождения, которые не особенно скрывал, был человеком ревнивым и темпераментным. Анжела никогда не давала ему поводов в чем-то ее заподозрить.

Пока не встретила Кристиана де Вриса.

Будучи членом Университá, ее муж был глубоко вовлечен в дела Санту-Спириту, частной больницы в Мдине. По долгу службы он время от времени встречался с великим госпитальером ордена, одалживая у него припасы или делясь своими. Чаще всего одалживая, ибо орден Святого Иоанна, какими бы ни были его другие обязательства, уделял большое внимание обеспечению своего знаменитого госпиталя.