Меч и ятаган

Наклонившись над следующей койкой, Мария приподняла голову пациента, чтобы он мог попить. Это был генуэзец в насквозь пропитанной кровью одежде. Трудно было определить, в какое место он ранен, да и вообще, его ли это кровь. Он сделал маленький глоток.

– Его святейшество был прав, – сказал он, глядя на Марию в мерцающем свете фонаря. – Я умер и наконец оказался на небесах и вот теперь вижу ангелов.

Мария улыбнулась и помогла ему сделать еще глоток. Пока он пил, она разглядывала разрушенную стену позади него. Когда-то это была часть коридора, ведущая к дальней палате. Там по-прежнему лежали раненые. Конечно, подумала она, в лазарет больше не поместится. Чтобы добраться до них, ей пришлось проползти под койкой.

Первые двое оказались мертвы. Она присела рядом с испанцем, который тихо стонал. Дала ему воды и поползла дальше. Мальтиец, португалец и…

– Кристиан!

Ведро с грохотом упало на пол. Он был без сознания и весь горел. Мария приподняла фонарь и вскрикнула, увидев его ногу. Перекрестившись, она попыталась успокоиться и придумать, что делать. Она ничего не знала о таких вещах. Мария оттянула разодранную штанину и увидела, что рана не перевязана. Обрубок выглядел ужасно, потемневший, с воспаленными краями и торчащим обломком кости.

– Господи, помоги мне! – прошептала она. – Что же делать?

Мария заметила, что жгут все еще плотно затянут, чтобы остановить кровь. Кожа рядом с тряпкой совсем почернела, и Мария слегка ослабила жгут. Из рваных краев засочилась темно-красная кровь. Мария еще больше ослабила повязку, и кровь полилась сильнее. Тогда она снова затянула жгут, потом подбежала к одной из бочек, где хранилась морская вода для промывания ран. Она промокнула обрубок. Кристиан застонал, но не очнулся.

Окунув кусок ткани в воду, она смочила ему губы. Он облизал их, но в рот попала лишь капля. Другой тряпкой она вытерла ему лоб, стараясь хотя бы немного сбить жар. Мария понимала, что все это не сильно поможет. Она задумалась, держа Кристиана за руку. Надо найти кого-нибудь, кто сможет им помочь. Скрепя сердце Мария оставила его и побежала к стенам, к посту Прованса, где двумя днями раньше видела одного из цирюльников. На стенах все было спокойно. Люди сидели ссутулившись на своих постах, стараясь хотя бы немного отдохнуть, несмотря на то что часовые все время шагали туда-сюда. Мария обратилась к одному из них, потом спросила другого, затем третьего. Все только качали головой. Наконец она нашла нужного человека. Он громко храпел. Ей пришлось постараться, чтобы разбудить его. Сначала он наотрез отказывался куда-либо идти.

– Я сам ранен и ослаблен, – огрызнулся он.

Однако Мария Борг не собиралась сдаваться.

Они проработали в лазарете целый час. В темном узком коридоре. Мария держала фонарь. Цирюльник все переживал, что нет горячих котлов и невозможно прижечь рану. Поразмыслив, он понял, что единственное, что он может сделать, – это пережать сосуды и зашить ногу.

– Это его точно убьет, – сказал цирюльник.

4 сентября

Придя в себя на островке близ побережья Сицилии, измученные штормом войска подкрепления перегруппировались на другом острове под названием Линоза, ближе к Мальте. Оттуда флот вышел двумя подразделениями. Во второй раз море встретило их ненастьем. Бóльшая часть флота снова встала на якорь недалеко от Сицилии, и лишь небольшая часть отбыла к Гоцо.

Теперь «Алиса» находилась под командованием Фероз-реиса. Аша так и не вернулся, а это могло означать лишь одно: его уже не было в живых. Было объявлено всеобщее наступление, но Фероза и его людей отозвали назад и велели готовиться к высадке для начала атаки. Весь день они прождали в гавани, слушая звуки битвы и ожидая приказов. На следующее утро им приказали присоединиться к галерам, патрулирующим северное побережье. Фероз понимал, что он и его люди избежали верной смерти. Он очень сожалел о том, что они потеряли Ашу. «Алиса» была прекрасным кораблем, и Фероз поклялся не опозорить честь ее покойного капитана.

Фероз патрулировал канал между Гоцо и Мальтой, высматривая христианские суда. С севера налетел шторм, на канале поднялось волнение, корабль качало, чуть не перевернуло. Фероз держался сколько мог, но видимость падала, к тому же галеры не приспособлены для суровых морских условий. Фероз поспешно вернулся в спокойную гавань Марсамшетт. Как раз когда он вернулся, менее чем в миле от его позиции силы подкрепления остановились переждать шторм на Гоцо, пройдя незамеченными в критический момент.

Командующий основной частью флота, теперь отчалившей от Сицилии, дон Гарсия нашел новый повод для сомнений. Опасаясь, что любое сокращение сил подкрепления может поставить под сомнение всю экспедицию, он захотел убедиться в надежности своего флота, прежде чем отдать приказ об отправлении. Он обратился к собравшимся в его каюте рыцарям: