Меч и плеть

День молодой леди был расписан по часам. Подъем, встречи, занятия, встречи, подготовка к вечернему балу. Все спланировано, во все требуется участие. Добропорядочная дщерь своего рода не имела бы ни минуты собственного времени. И так изо дня в день, из месяца в месяц. До самой своей свадьбы. Которая в случае с Кейлиной до сих пор не состоялась только по причине отсутствия подходящей партии.

Никакого отдыха. Обязанности леди — благородное бремя. Если бы только Кейлина всегда следовала правилам.

Среди скучных дневных дел, её интересовали лишь проводившиеся три дня в неделю уроки мэтра Остиса. Только они вдохновляли дочь лорда Дрейна. Потому что давали ей нечто уникальное. То чего не было у других. Она очень ревниво относилась к своей необычности.

Талант Кейлины открылся довольно поздно. Долгое время лорд Ринвальд не мог смириться с мыслью, что божественный дар полностью обошел его любимого старшего сына и достался девочке. Но благоразумие все же взяло верх и на свой семнадцатый день рождения ей кроме прочих подарков презентовали тихого пропахшего сандалом мужчину, похожего на измученного рукописями книжника. Её наставника в искусстве магии.

С той поры в жизни молодой леди Дрейн произошел ряд изменений. Семья отдалилась от Кейлины еще сильнее. Если раньше отец смотрел на нее лишь как на возможность закрепления своих позиций, посредством династического брака с ценным союзником, то теперь лорд похоже не мог определиться, как быть с её прорезавшимися способностями. Мать почти перестала с ней разговаривать, как и Родрик, в чьих глазах она находила откровенную зависть. Это не слишком трогало юную леди. Родственников она не любила. Но будучи от природы неглупым человеком, с раннего возраста научилась изображать любезность в разговорах с ними. Со всеми, кроме Риккерда, на которого Кейлина посматривала свысока.

Впервые за всю жизнь ее учили чему-то по-настоящему важному. Мэтр Остис оказался талантливым учителем и сразу же нашел подход к новой ученице. Он не стал засыпать ее своими россказнями. Просто спросил — нравится ли ей какой-нибудь молодой человек. А когда выяснил, подарил небольшой круглый опал. И рассказал о возможностях этого камня. С той поры поддерживать энтузиазм Кейлины не приходилось. Всего за месяц она проделала работу, на которую другим требовался год. А затем был первый экзамен, с блеском пройденный. Красавчик Люций Себиас — молодой рыцарь, по которому сохли все её подружки, но с которым она не могла иметь ничего общего, из-за его низкого происхождения, стал буквально сходить по ней с ума.

Ох, как же она втоптала его в грязь этого никчемного тупицу! Какой это был миг торжества! История закончилась предсказуемо: семья рыцаря, спасая его от позора, посодействовала переводу Люция на службу к западным границам Бестигвальда. А Кейлина под фанфары скандала, поняла каково это. Обладать властью. Не той, которую дает статус. Не той, о которой говорят, глядя на короля Элберта. А той, что пленит человеческое сердце, делая обладателя послушной марионеткой. Ах, каким было выражение глаз попавшего в магическую сеть дурачка-рыцаря!

«И это лишь малая толика того, на что способен рудный маг», — частенько думала она, сладко засыпая в пуховой постели.

… Сегодня днем, после сокращенных до полутора часов занятий, она уезжала в Лирест, в тамошнее поместье ван Дрейнов. Король давал «Лунный бал», знаменующий его отъезд из города в столицу для подготовки к празднованию дня рождения. Это был самый крупный из летних балов. Туда собиралась вся дворцовая знать. Там были все. Должен был быть и кто-то из Дрейнов. Требовалось держать марку. Поэтому весь без исключения вечер она провела в своем будуаре. Её прической, укладывая золотистые волосы так, чтобы они скрыли небольшие дефекты внешности, занимались аж три служанки. Еще две обрабатывали кисточками её лицо, накладывая пудру, румяна и прочие необходимые любой моднице штучки. Великое искусство сделать макияж совершенно незаметным. Выбор в одежде пал на красное платье со шлейфом и необычайно элегантным шарфом (вечера становились прохладнее). Украшения из белого золота с крупными рубинами, одетые на шею и запястья, подчеркнули богатство наряда. Подумав, Кейлина, надела на безымянный палец тонкое колечко с небольшим белым опалом. Туфли с отливающими перламутром капельками халцедона.

«Я лучше всех, — довольно думала она, разглядывая свое рубиновое отражение в зеркале. — И никто из тех обезьян, что сегодня будут выплясывать на балу, со мной не сравниться!»

Эта мысль не покидала её всю дорогу через укутанный поздними сумерками Лирест. До самого королевского дворца, освещенного сейчас тысячей огней. Стоило Кейлине, сойти с экипажа в компании своей прислуги, как её уже приветствовали буквально со всех сторон. Прогуливающиеся по блестящему, словно выложенному из ледяных блоков двору, гости хорошо знали дочь лорда Дрейна. Она отвечала им лучезарной улыбкой и дружескими кивками, не тратя впрочем, время на беседы.