Меч и плеть

… Необходимости прятаться и тратить силы, больше не было. Облик соскользнул как разношенная одежда. Легко и свободно. Заика слабо улыбнулся, глядя, как подались назад обступившие его наемники. Он мог бы собой гордиться, читая боязнь в глазах, столь опасных типов.

— Подходите! — стремясь говорить как можно более угрожающе, позвал он, демонстративно разминая руки. — Двоих из вас я уже отправил к праотцам, кто следующий?

На него наставляли оружие, однако только один из всех решительно подался вперед. Шестопер ударил Заику, и тому понадобилась вся возможная выдержка, чтобы не вскрикнуть от дикой боли. Алмаз. Ему никогда особенно не удавалось договориться с этим камнем. Даже сейчас, в момент острой нужды, когда все его знания помножились на отчаяние безвыходной ситуации, камень отзывался очень неохотно. Недостаточно, чтобы защитить. Только отсрочить развязку. Но суеверным бандитам хватило и того.

Заика, почти физически чувствуя, как дробится за пазухой алмаз, ударил воина с шестопером кулаком в грудь. Здоровый мужик отлетел на одного из стоящих позади напарников и застонал, припадая к земле.

— Он неуязвим, — с осторожным страхом прошептал пожилой с чудным топором. Если бы. Боль в боку, куда пришелся первый пропущенный удар, была почти нестерпимой. Алмаз, покрываясь тоненькой сеточкой трещин, пока что удерживал кости в целостности и не давал выступать крови. Но надолго его не хватит.

— Вы не пройдете, — заметив бросаемые на комнату ему за спину взгляды, пообещал Заика, про себя молясь, чтобы Визерию хватило времени. Чтобы парень сбежал. «Лорд Сотар был бы недоволен», — подумалось велону. — «Я не оправдал ожиданий. Допустил это все».

— Что вы там копаетесь, как беременные? Почему не преследуете? — зарычал, появляясь в коридоре Артей Гексли. За спиной дворянина семенил несущий его саблю и продолговатую резную шкатулку слуга с на диво перепуганным лицом.

— Маг, — коротенько пояснили Гексли подручные, не решаясь слишком близко подходить к Заике. Они торопливо расступились, открывая для Артея проход. Тот встал, мгновение, изучая подрагивающую невысокую фигуру в слишком большой для нее одежде. Узнал:

— Ба! Слуга Сотара! И кто бы мог подумать, что даже такое отродье может быть полезным.

— Подойди сюда, — прижав руку к больному боку, предложил Заика. — И я покажу тебе мою полезность.

— Толстошкурый значит? — как-то уж очень гадко усмехнулся Гексли. Он протянул руку и не глядя, взял у слуги шкатулку. Раскрыл. — Один знакомый Видящий — а они первейшие умельцы в том, что касается вашего магического брата, — как-то проболтался, что против рудных магов и их финтифлей хорошо помогает металл. Защищает от их чародейства.

Он вынул из бархатного лона шкатулки диковинное оружие. Небольшую ручную пищаль, украшенную серебряной резьбой, с декоративными рожками рукоятки, меж которым виднелось колесико взвода.

— Но не сталь, — деловито рассказывал Гексли, наставляя пуффер на Заику. — От стали вы изловчились бегать, за столько-то лет, плуты. Свинец. Вот что нужно. И разве не замечательно, что мои покровители на пару с Клеархами очень правильно подумали, отчего бы не сделать не обереги из свинца. А оружие, его использующее. Раз он так хорошо помогает.

Заика побледнел, глядя в черное отверстие дула. И не медля бросился на Гексли, вытягивая из алмаза все и даже более. Тщедушного вида человек отшвырнул в стену, оказавшегося на его пути наемника весом за центнер. Уроненный тем шестопер, как игрушка улетел в дальний угол.

Раздался выстрел, затопивший коридор грохотом и круглая пуля угодила Заике прямо в лицо. Не слишком привычные к такому шуму люди закрыли уши. Даже сам Гексли очумело потряс головой, с удовольствием глядя на распластавшееся на полу тело рудного мага. Из дула тянулся легкий дымок. Как из бутылки откупоренного игристого вина.

— Свинец, вот металл будущего, — глубокомысленно изрек Гексли, разглядывая обезображенное и залитое кровью лицо мертвеца. Оглядев своих подручных и насладившись произведенным эффектом, он взмахнул пищалью как дирижерской палочкой: — Обожаю прогресс. Господа — наш пленник ранен и ослаблен. Найдите его.

В уголке бессмысленно глядящего перед собой глаза Заики блеснула, подсыхая одинокая слезинка.

По Главному Тракту шла армия. Огромная. Неодолимая. Вызывающая трепет в сердцах изменяющих маршруты торговцев, трудящихся на полях велонов и свободных землепашцев. Причем если вторые, взирали на стройные ряды с нескрываемой гордостью, то первые чаще всего со страхом. После выступления Вольных очень многие ходили на нервах. И по старой привычке винили во всем «рабов», нещадно избивая тех по любому поводу. Внося так собственный вклад в торжество исторической справедливости.