Меч из красного льда

"Что-то должно быть сделано. Сейчас. Там теперь груда лома, где раньше был камень Града. Как мы можем восстановить достоинство клана, если мы вынуждены видеть это каждый день?"

"Достаточно, - прошипел Мейс. -тЯ составил планы. Длинноголовый услышит о них, когда я решу ему рассказать".

Его слова были как пощечина ей в лицо. Он принял соглашение по камню в тайне, лишая ее возможности подать голос.

Обнаружив румянец на ее щеках, Мейс растянул губы. "Ты забываешь свое место".

Он был прав, она забыла. Это было то, в чем она должна быть аккуратна, это не превысить своих полномочий. Жена вождя не общается с богами. Было ошибкой заявлять права на священный камень, это лишь обнаруживало ее амбиции. Но как она могла не заботиться? Это ее клан, и она одна из очень немногих людей в клане, кто мог видеть дальше Мейса Черного Града и провозглашенной им войны. Быстрый взгляд в лицо мужу помог ей сосредоточиться. Она не могла дать ему так много времени на раздумья.

"Не сделаешь ли ты мне одолжение, позволив Длинноголовому узнать, что этим делом занимаешься ты? Таким образом, он перестанет приставать ко мне. Я еле ушла от него". Рейна ждала.

Выражение лица Мейса сгладилось, внимательный испытующий взгляд, что был мигом раньше, ушел. Не забытый. Отошедший назад.

"Я пошлю мальчишку".

Рейна кивнула. Инстинкт говорил ей, что нужно держать максимальное расстояние между ней и священным камнем. ""О переселении. В коридорах стоят лагерем около двух сотен семей, и еще прибывают каждый день. Это становится опасным. Только прошлой ночью скарпийка опрокинула лампу без присмотра вне большого очага. Если бы Бев Шенк не действовал так быстро, у нас был бы еще и пожар вдобавок".

Он наблюдает за тобой, ты знаешь. Маленькие мышки с ласкиными хвостами. Слова Бесси Флап эхом отдались в мозгу Рейны. Как Мейс узнал, о чем она конфиденциально просила вдов? Нарушая распорядок, она продвинулась вперед. "Вдовы согласились отказаться от своего очага на девяносто дней".

"Ты хорошо сделала, Рейна".

Слова звучали как настоящая похвала, и она не могла удержаться, чтоб не оглянуться вокруг, чтобы увидеть, есть ли кто-то в пределах слышимости.

Мейс не упустил ее реакцию или последствий ее, и мышцы его худого лица сократились. "А семьям скарпийцев будет позволено остановиться там?"

Вот оно. И он снова опережал ее. Она не хотела думать об этом сейчас, впрочем. Разве не интересно, кто среди вдов отвернулся от нее и шептал секреты вождю. Я должна научиться у него, приказала она себе, прежде чем произнести свою первую ложь:

- Это никогда не было проблемой. Мы оба знаем, что это не было бы разумным, поселить Черный Град и Скарп так тесно. Вот почему я решила дать оброчным черноградцам использовать Очаг Вдов. Скарпийцы могут использовать мою квартиру. Там очень много неиспользуемого пространства - гардеробные и швейные комнаты, всякая всячина - этого должно быть достаточно, чтобы освободить этот холл.

Мейс продолжительное время смотрел на нее. Она была уверена, что он знает, что она лжет, но была совершенно уверена, что он ничего не сделает по этому поводу. Чего она не могла и представить себе, так это того, что он протянет руку и дотронется до нее.

"Из тебя бы вышел прекрасный вождь," - прошептал он ей на ухо, прежде чем уйти, чтобы составлять план войны.

Глава 3. Южные земли Дхуна

Дождь стекал вниз за шиворот Собачьему Вождю, находил канавки на его старой морщинистой спине и проходил весь путь до последнего клочка одежды. Проклятье! Он ненавидел дождь. Вряд ли бывает что-нибудь хуже, чем мокрая шерсть рядом с жизненно важными органами, но Вайло Бладд с таким не сталкивался. Чесалось все и везде. Ощущение, словно армия блох устраивала внизу турниры, и подводный в том числе. Не говоря уже о запахе. Вайло никогда не питал большой любви к горцам - во всех кланах, как вождь, он знал, были проблемы со сбором налога на овец - но и понять их можно. Мокрая шерсть, несомненно, одним из самых гнусно пахнущих блюд на кухне Каменных Богов, и каждый горец в клановых землях должен с этим жить.

Съежившись от дождя, Собачий Вождь ускорил темп. Поле, которое они пересекали, шло немного под уклон, который Вайло очень остро ощутил своими больными коленями. Становилось темно, и небольшой ветер, который дразнил их весь день, под конец показал свой характер. Резкие порывы ветра бросали струи дождя им прямо в лица. Нан натянула капюшон как можно ниже, до самых бровей. Краска отлила от ее губ, и ресницы слиплись в стрелы с каплями дождя на концах. Дети были несчастны. Кача обхватила плечи руками, и зубы застучали неудержимо, когда она растерла руки, чтоб согреться. Эван не сказал ни слова в течение часа. Вайло не нравилось, как он дрожал. Хэмми это не нравилось тоже, и он несколько раз пытался забрать ребенка и нести его. Но маленький Эван так не считал, и, извиваясь, освобождался каждый раз из его рук.