Меч короля

– Дрова рубить умеешь? Крышу сарая починить сможешь? – спросила Руфь.

Она обеспокоенно посмотрела на крышу сарая. В соломе виднелись дыры и вмятины. Жан неуверенно кивнул. Хотя эта женщина казалась очень доброй, она почему-то его смущала. Он до сих пор не решился спросить, сколько стоит лечение Эллен.

– Тогда ты можешь остаться здесь. Мой покойный муж, да будет земля ему пухом, оставил мне этот дом и еще один – через две улицы отсюда. Денег за аренду хватает мне на жизнь. А мне много и не надо. Если ты такой же скромный, как Мадлен и Элленвеора и будешь мне так же помогать, то я не против, чтобы ты тут остался.

Жан энергично закивал.

– Благодарю вас.

Когда они вечером сидели в кухне после ужина, Жан украдкой огляделся. Руфь уже ушла в свою комнату, и они сидели за столом втроем. На небольшой полочке перед камином стоял семисвечник. Жан стал вспоминать, где он такие уже видел.

– Она иудейка, – объяснила Эллен, словно прочитав его мысли. Жан мгновенно покраснел, словно его застали за чем-то неприличным, и смущенно отвернулся.

Мадлен убрала со стола и дала остатки еды Серому, который путался у нее под ногами.

– Жан, ты не мог бы завтра сутра сходить к колодцу и принести пару ведер воды? – Мадлен вылила остатки из ведра в горшок и повесила его над огнем.

– Хм-м… Знал бы я, что она безбожница. – буркнул Жан.

– Но Жан! – Эллен возмущенно посмотрела на него. – Ее муж был лекарем, и достаточно известным!

– А это тут при чем? Иудеи – опасные люди. – Жан чувствовал себя неуверенно, ведь он, собственно, и не знал, кто такие иудеи.

– Ну да, ну да. Женщины не могут ковать хорошие мечи, а иудеи считаются опасными. Как я ненавижу такую тупую болтовню! – Эллен рассерженно посмотрела на него. – Руфь щедрая и хорошая, и нисколько она не опасна. А то, что женщины могут намного больше, чем думают мужчины, мне казалось, ты уже понял.

– Ладно, ладно, все! – Жан поднял руки. – А спать-то мне где?

– Вон, в углу, – резко ответила Эллен.

Ее бесило то, что именно Жан нес такую чушь. Эллен привязалась к Руфи и знала, что та – хороший человек. Она была не менее богобоязненной, чем христиане, хотя ее способы поклонения Богу были иными.

Серый не сводил глаз с Мадлен. Он замахал хвостом от счастья, когда она наконец обратила внимание на его умоляющий взгляд и протянула ему подсохший кусочек сыра. Съев сыр, он от удовольствия принялся облизываться.

– Если бы ты мог, ты бы целый день только тем и занимался, что ел, обжора! – Когда Эллен говорила с Серым, голос у нее был мягким и нежным.

Пес сразу подошел к ней, принюхался к ее рукам, а затем покрутился за своим хвостом и свернулся калачиком у ее ног.

– Но спать пойдешь к Мадлен, ясно? – строго сказала Эллен. Серый поднял голову и, прищурив глаза, посмотрел на Мадлен, затем вздохнул и положил мордочку на ногу Эллен.

Сначала Мадлен боялась спать без Жана, но Серый оказался замечательной заменой. Когда она принялась готовиться ко сну, пес потопал в угол к Мадлен, подождал, пока она расстелет одеяло, и улегся прямо посередине.

– Эй, ну-ка подвинься! – Мадлен рассмеялась и обняла пса. – Фу, от тебя воняет! – сонно пробормотала она, не отодвигаясь.

– Сейчас она не кажется уже такой… сумасшедшей, – шепнул Жан, покрутив пальцем у виска.

– Она уже давно не видела мужчин, кроме тебя, я имею в виду. По-моему, это пошло ей на пользу. – Улыбнувшись, Эллен взглянула на Мадлен: ей было приятно видеть ее такой умиротворенной. – Когда-нибудь у нас будет много денег. Тогда мы осядем где-нибудь, и у нас будет собственный дом. Конечно, не такой большой, как этот, но мы будем там жить в мире и покое, – пообещала Эллен.

Жан починил крышу сарая, нарубил дров и старался помогать всем, чем мог. Наконец подошел день отъезда.

– Я сделал все, что вы мне сказали. Я могу еще что-то сделать, прежде чем мы уедем из Компьена? – Жан разговаривал с Руфью, отводя взгляд в сторону.

– Тебя что-то беспокоит?

– Вы были к нам очень добры. Мадлен просто расцвела благодаря вашей заботе, Эллен уже совсем выздоровела. Но вы так мне и не сказали, что вы хотите за помощь. – Жан запнулся, по-прежнему не глядя ей в глаза.

– Ты хочешь спросить, сколько вы мне должны?

Жан смущенно кивнул.

– Что ж, дай-ка я подумаю. Ты и Мадлен отработали еду и ночлег, так что тут все ясно. А вот что касается Элленвеоры… – Руфь задумчиво потерла подбородок. – Она мне полностью доверяла, несмотря на то что я иудейка. Она подарила мне свою дружбу и благодарность. Благодаря ей я познакомилась с Мадлен, которой было тогда очень плохо, и пережила огромное счастье, видя, что она стала смеяться. Честно говоря, даже не знаю, как можно измерить в деньгах счастье, радость и смех. А этот смешной пес? Вы трое – прости, считая Серого, четверо – принесли радость в мою жизнь. Вы ничего мне не должны, только пообещайте проведывать меня, если будете в наших краях.

Жан был настолько уверен, что она, будучи иудейкой, потребует огромную сумму, что теперь даже побледнел от стыда.