Меч мертвых

Уже шел навстречу сыну сам конунг, когда далеко-далеко в море Харальду померещился парус… У Рагнарссона было отменное зрение, но все-таки не столь острое, как у его побратима, и он не мог с уверенностью сказать, был этот парус на самом деле или только привиделся. И если так, то не его ли ему предстояло весь остаток дней высматривать впереди?..

Холодный ветер летел над простором Варяжского моря, катившего с запада вереницы глухо рокочущих волн. В той стороне, откуда они приходили, громоздились тяжелые тучи, сулившие неистовый шторм. Шторм из тех, каких боялись самые отчаянные мореходы. С бешеным дыханием, раздирающим в клочья всякие паруса. С прощальным снегом зимы, жалящим, словно рои отточенных стрел… А позади туч клонилось к закату большое красное солнце. Оно расстилало над морем косые полотнища последних лучей, и там, где лучи касались воды, гребни вспыхивали недобрым багрянцем.

Волны тяжело били в скулу маленькой парусной лодки, и пена захлестывала через борт. На дне уже собралось изрядно воды, но сидевший на руле человек ее не вычерпывал. Берег постепенно исчезал за кормой, на востоке росла стена темноты. Кого-то ждало за нею новое утро…

Ингар, прозванный людьми Страхиней, назад не оглядывался. Он давно отвык оглядываться назад. И всего меньше смысла было бы в этом теперь. Теперь, когда заветный Перунов меч вместе с ним возвращался к его мертвому роду…

Он держал руль, привычно направляя бег послушной маленькой лодки, и не сворачивал паруса. Шторм надвигался, метя широкое море, волны становились все выше. Брызги текли по лицу, соленые брызги, и были почему-то горячими. Ингара никто не ждал впереди. Ему некуда было идти, некуда возвращаться.

Он подумал о девушке, которая могла его полюбить, которая почти полюбила его.

Для нее стал расплатой погребальный костер. А теперь ему настало время платить…

Потом рядом с ним присела его мать, погладила по голове:

— А может, сынок, все-таки еще поживешь?..

Догорела заря, и все море окутала темнота.

…А на островке, затерянном среди болот, все было по-прежнему. Водили хоровод обсохшие валуны, и сосны распевали у дедушкиной могилы, качаясь под солнцем. Милава размеренно налегала на шест, гоня к острову плотик, в укромном местечке дождавшийся ее возвращения.

Когда он ткнулся в камни, она вышла на берег, крепко привязала веревку и увидела, что возле могилы скоро выглянут первые желтенькие цветы, а грядки совсем расплылись и требуют хозяйской руки.

Надо было начинать жить. Копать землю, бросать в нее семена…

Милава подошла к клети и распахнула скрипучую дверь. Солнце хлынуло внутрь и осветило человека на низкой лежанке. Исхудалый Свияга повернул голову, щурясь на свет.

— Это я, — сказала Милава.

Январь — ноябрь 1997

СЛОВАРЬ

Альдейгьюборг — скандинавское название города Ладоги.

Асгард — в скандинавской мифологии мир богов, называемый так по имени Асов. Из мира людей — Мидгарда — туда можно попасть, поднявшись по радуге. Несмотря на то, что Асгард размещен как бы на небесах, сказания описывают находящиеся там горы и леса, а также крепости от врагов, ибо Асгард постоянно подвергается атакам злых сил.

Асы — одно из племен скандинавских богов. Другим племенем являются Ваны, с которыми Асы некогда воевали, а потом обменялись заложниками и заключили мир.

Бальдр — в скандинавской мифологии сын Одина, прекрасный и добрый молодой бог, трагически погибший из-за коварства злых сил.

Бал-фор — в Скандинавии времен викингов погребальный костер.

Бармица — кольчужное полотно, спускавшееся со шлема на шею и плечи. К нижней части шлема бармица крепилась с помощью металлического прутка, вставленного в особые петельки; специальные приспособления предохраняли кольчужные звенья от преждевременного истирания и обрыва при ударе.

Баснословный — фантастический, невероятный. Словом «баснь» в старину называлось то, что теперь именуется сказкой; отсюда произошла всем известная «басня». В свою очередь, «сказка» была документальным отчетом о реальных событиях, в позднейшие времена — письменным.

Безлядвый — «без ляжек»; в переносном смысле — непроворный, неповоротливый человек.

Белый Бог — так скандинавы-язычники называли Христа. Следует заметить, что «белый» в скандинавской культуре — синоним добродетели, совершенства и красоты.