Меч на закате

Я видел Кея, на котором ярко сверкали все его дешевые стеклянные украшения, — он исполином возвышался в стременах в центре своего собственного сражения. Я видел, как люди падают наземь и как другие шагают вперед, чтобы занять их место, и знал, что скоро наши линии станут опасно тонкими; скоро остров, британская крепость из щитов, поневоле начнет сжиматься.

Константин и его отряды теперь уже не могли быть очень далеко — и кимрийские изменники тоже…

Внезапно мне почудилось — это был скорее некий охотничий инстинкт, чем что‑то, что я мог видеть, — что в том месте, где варварское войско смыкается, окружая наше, на стыке двух его частей, оно наиболее уязвимо. Я послал приказ Тирнону и увидел, как он бросает в бой цвет нашей конницы. Они покатились вперед, не быстро, но беспощадно, как волна, и копейщики расступились, чтобы дать им дорогу… И внезапно с этой стороны напор варваров начал слабеть. Я услышал торжествующий вопль, провозгласивший, что их наседающие ряды были разорваны и отброшены назад, и вся масса двух войск, которая до сих пор была сплетена в тугой клубок, словно стряхнула с себя сковывавшие ее узы и вновь стала подвижной. С невероятной быстротой, с которой может полностью измениться характер битвы, все поле вскрылось и теперь ходило ходуном. Линии сражающихся раскачивались над позициями, которые все утро переходили из рук в руки и были завалены мертвыми людьми и мертвыми лошадьми — скользкие от крови, вонючие. Наши руки и доспехи были покрыты красными пятнами, и сплошь и рядом человек, потерявший в бою щит, поднимал перед собой изувеченный труп, чтобы тот принимал на себя неприятельские копья. В гуще особенно бурного водоворота конницы и легких отрядов Марий, бросившийся со своими тяжеловооруженными копейщиками к белому бунчуку, и отряд Сердика застыли в схватке, словно пара сцепившихся клыками вепрей, а летучие эскадроны Медрота тем временем снова устремлялись в нашу сторону.

Некоторое время назад саксы бросили в бой своих берсерков, и когда какая‑то тень выскользнула из кипящей внизу битвы почти под грудью Серого Сокола и повернулась ко мне с ножом в руке, мое сердце подпрыгнуло и похолодело, и я уже дернулся в седле набок в отчаянной попытке достать ее своим мечом, когда увидел, что это не обезумевший от дурмана варвар, а один из Маленьких Темных Людей, и едва успел отвести клинок. Маленький воин прокричал мне что‑то, но в этом шуме я не мог его расслышать и заорал ему в ответ:

— Поднимайся! Да поднимайся же сюда!

И он поставил ногу в стремя поверх моей и в следующее мгновение уже цеплялся, чтобы не упасть, за луку моего седла; его узкое лицо с боевыми узорами из полос охры и глины было на одном уровне с моим, и три пера канюка, воткнутые в его собранные в пучок волосы, вздрагивали и клонились вбок под порывами ветра.

— Господин Медведь, люди с севера уже близко — те, что пришли соединиться с Волками.

— Как близко?

Он поднял растопыренную ладонь.

— Столько выстрелов из лука, сколько пальцев у меня на руках и ногах; может быть, меньше — они приближаются быстро‑быстро, как идущая по следу волчья стая.

И так же молниеносно, как поднялся, спрыгнул наземь и исчез в самой гуще бушующей битвы, где наше войско отчаянно пыталось собраться с силами под сокрушительным ударом последней атаки Медрота. Еще одна такая атака… а мы вряд ли успеем оправиться от этой, прежде чем на нас навалятся еще и вновь подошедшие отряды…

Я вздернул Серого Сокола на дыбы, разворачивая его кругом, протиснулся к Кею, который стоял, приподнявшись в стременах, чтобы подбадривать своих людей, — его глаза были двумя голубыми огнями на испачканном кровью и грязью лице — и прокричал ему:

— Константин уже должен быть не очень далеко, но похоже, что Сингласс и Вортипор доберутся сюда первыми.

— Насколько близко? — проревел он в ответ, как сделал и я («Эй‑эй‑эй! Стоять, вы, сброд!»).

— Где‑то гораздо меньше двух десятков выстрелов из лука. Прими командование, Кей. Я попытаюсь на время отвлечь Медрота.

— Не глупи, Артос, ты не сможешь этого сделать!

— Если я не смогу, то Константину останется только собирать куски, когда он все‑таки доберется сюда. Теперь это твое сражение.

Он оглянулся на меня, ухмыляясь, как пес, в торчащую седую бороду, а потом отшвырнул в сторону сломанный пополам щит и бросил лошадь вперед, и между ним и мною сомкнулась битва.

Я каким‑то образом пробился сквозь сутолоку боя обратно к своему эскадрону, по пути сбрасывая с себя плащ предательского пурпура и заталкивая его под щит, крикнул Товарищам, чтобы они сорвали с доспехов желтые ноготки и следовали за мной, и несколько мгновений спустя, сняв с древка личное знамя и спрятав его подмышкой, вместе со своим трубачом и юным Друзом выводил их из кипящего варева битвы.

— Это, что, какая‑то игра, в которую мы играем? — крикнул Флавиан, наклоняясь в седле в мою сторону.

— Игра болотных огоньков, и играть мы будем с Медротом. Кимрийские псы уже слишком близко, да и Кей с Марием могут с таким же успехом обойтись без его любезностей.