Меч Немезиды

— Мы с Темой еще в Новочеркасске поменяли места, — сказала она негромко. — Молодые люди в нашем вагоне, они мне с самого начала не понравились. Мы каждый год берем спальные места, имеем некоторый печальный опыт. Вагон «СВ» некоторые люди рассматривают как своего рода увеселительное заведение. Выпивка, песни, женщины, хождения из купе в купе… Далее драки. А однажды в вагоне справляли чей-то день рождения. Представляете? В этот раз я сразу поняла, что покоя не будет. Там такие мордовороты, страх. А Темочка мальчик своеобразный, он может сказать что-нибудь или сделать… Сами понимаете. У меня всегда наготове «тяжелая артиллерия» — я знаю, к кому обратиться, кому пожаловаться, опыт тоже в некотором роде… Вместе с тем мне известно, что все это начинает работать только «по факту». Вас покалечили, избили, выбросили под откос — отлично, теперь примут меры. Ну а пока терпите. Я подошла к проводнице, переговорила — та хлопает глазами, пустое место. Говорю: дайте место в другом, приличном вагоне, я имею право это требовать, я потребительский закон наизусть знаю. Она мне: «спальник» только один, а все купейные под завязку, если хотите, идите договаривайтесь сами… Может, вам подлить чаю?

— Нет, спасибо, — сказал Денис.

— И вот когда к нам постучался молодой человек и предложил два места в 16-м вагоне с компенсацией — довольно щедрой, надо сказать, — я даже не раздумывала. Мы с Темочкой взяли вещи и пошли и устроились великолепно. Семейная пара, москвичи, программисты, интеллигентные люди… И только перед сном — а ложусь я довольно поздно, после одиннадцати, — вспомнила про очки. Перед сном я всегда читаю, книга для меня что-то вроде снотворного. Уже переоделась ко сну, расстелила постель — а очков нет. Все перерыла, расшумелась, даже Тема проснулся, спрашивает: что случилось? Рассказала ему про свою беду, а он говорит: ты их в «спальнике» оставила, на полке.

Делать нечего, я без книги уснуть все равно не смогу — оделась, отправилась в девятнадцатый. В вагонах уже тихо, все спят. Я дверями старалась не греметь, знаете, нажму ручку и тихонько толкаю, чтобы не скрипнуло, не хлопнуло. И вот знаете, это меня спасло. Впрочем, нет, не совсем…

Валентина Афанасьевна на минуту задумалась, приставив к виску тонкие пальцы с желтоватой бумажной кожей.

— Я что-то начала подозревать, когда подходила к последней двери в восемнадцатом, которая ведет в тамбур. Да, именно тогда. Громко очень. Шум! Стук! В тамбуре всегда шумно, но такого грохота обычно нет… Я вошла в тамбур, выглянула в окошко — ничего не видно. Открыла дверь в этот… Тёмочка зовет его «кишкой» — ну, где переход между вагонами. А там ничего нет! Пусто, ночь. Рельсы убегают, ветер воет, и фонари в стрелку вытягиваются. Я была потрясена. Хорошо, что за ручку держалась, иначе меня бы туда утянуло — вы не представляете, какой там ветер!..

— Во сколько это было? — спросил Денис.

— Я же говорю, где-то в начале двенадцатого. Одиннадцать десять, одиннадцать пятнадцать, где-то так…

— Врешь, бабуля! — заорал из гостиной Артем. — Половина уже была, даже больше! Ты мне не разрешила «Женщин-убийц» смотреть по НТВ! А он ровно в половине начинается!

Она вытянула губы, подняла указательный палец:

— Знаете, да. Тёмочка прав!.. Родители купили телефон с телевизором, он не расстается с ним ни на минуту, вплоть до скандала. И мы как раз повздорили из-за этого дурацкого фильма, а потом я стала укладываться… Да, теперь я точно вспомнила. Значит, было без двадцати двенадцать…

* * *

«Ничто не исчезает бесследно и не появляется ниоткуда» — эту премудрость Денис помнил еще со школьной скамьи. Но сейчас, сидя над картой железных дорог Южного федерального округа, он начал сомневаться в справедливости закона сохранения материи. Железнодорожный транспорт весь на виду. Прямые четкие линии путей, ответвлений немного, нет никаких лабиринтов или подземных туннелей, короче, — не спрячешься. Куда же делся вагон? Ну, допустим, его взорвали и сбросили под откос, сколько он может пролежать там незаметно? Ну десять минут, ну сорок, ну максимум — час! Или, предположим, утопили в озере… Но крупных водоемов поблизости от железной дороги на этом участке не имеется… Скорей всего, его банальнейшим образом украли. И загнали в отстойник, между ржавыми паровозами и развалившимися составами. Но зачем?

В дверь позвонили. Опять Мамонт — потный и красный, как после пробежки, но не в спортивном костюме, а в строгой темно-серой «двойке», белоснежной сорочке и галстуке в полоску — приволок с собой цыпленка-гриль в промасленной оберточной бумаге.

— Еще горячий, гад! — радостно сообщил он с порога. — Освобождай место! Стаканы на стол! Что за бардак у тебя?

Бардак заключался в трех разномасштабных картах, разложенных одна поверх другой, а также в линейке, карандаше и циркуле. Денис нехотя убрал все это, сложенные карты закинул на холодильник.

После нападения на «Рай» они встречались довольно часто. Обычно Мамонт заходил в гости с выпивкой и закуской. Денис даже разбаловался.

— А пиво где? — спросил он.