Меч полководца

— Эй вы, паразиты! Убейте меня, но красного знамени вам никогда не убить!

Красного знамени не убить. С этими словами сражались и умирали дружинники Пресни. Святые бессмертные слова! Они напомнили командующему, как давно начата война, которую он должен нынче завершить победой — окончательной и бесповоротной.

…Все яростнее атаковали Турецкий вал полки 51-й дивизии. С каждой атакой отчетливей обозначались ходы, пробитые в оборонительных укреплениях белых.

В штаб Блюхера позвонили из Строгаиовки:

— Где командующий?

Телефонист протянул Михаилу Васильевичу накалившуюся в кулаке трубку.

— Ветер переменился! Вода прибывает! — сообщили из Строгаиовки.

— Сейчас выезжаю к вам, — сказал командующий. Автомобиль командующего летел на предельной скорости. Вот показалась Строгановка, а за ней Сиваш.

…По дну Сиваша с шорохом ползла вода. Она затопила брод, по которому продолжали двигаться к Литовскому полуострову узкие колонны бойцов. Части, сражавшиеся там, могли оказаться отрезанными.

— Связь с Литовским есть? — спросил Фрунзе.

— Есть, — ответили в штабе. — Связисты стоят в воде, держат провод в руках. Иначе нельзя — соль его съест.

— Передайте на Литовский. Высылаю им на подмогу конницу из своего резерва.

Конница спустилась в Сиваш. Кони шли по брюхо в соленой жиже. Вода продолжала прибывать, но по-прежнему живыми вешками стояли от Строгановки до Литовского связисты.

По приказу командующего из ближних сел потянулись к Сивашу телеги с соломой. Мужики начали возводить поперек Сиваша преграду наступавшей воде. Но долго ли простоит их преграда.

— Что на Литовском?

— Белые нажимают. У наших боеприпасы на исходе. Подвозить их все труднее. Вода уже по грудь человеку.

Фрунзе приказал вызвать но телефону штаб Блюхера.

— Сиваш заливает водою. Наши части на Литовском полуострове могут быть отрезаны. Необходимо захватить вал во что бы то ни стало.

— Будет исполнено, товарищ командующий, — коротко ответил Блюхер. Много тяжелых, жестоких боев прошел он со своей дивизией. Но такого жестокого еще не было. Старые товарищи — с кем вместе партизанил, с кем брал Пермь, с кем отвоевывал Сибирь, кого пуля, казалось, и взять не могла, — погибли на его глазах, на узкой просоленой полосе земли под названием Перекоп. Но начдив знал: еще два-три часа безуспешных атак, и тогда неизвестно, кто возьмет верх, красные или белые. И он отдал приказ своим полкам идти на приступ, на последний и решительный, как поется в «Интернационале».

Ночной плотный туман опустился на землю. Красная артиллерия смолкла, боясь обстрелять своих же бойцов. Белые били вслепую, и от этой ночной слепоты, от страха все сильнее и сильнее становился их пулеметный огонь. А командирам даже не видно было, кто упал из красных бойцов, а кто еще идет.

Перед цепью бойцов, идущих на правом фланге, открылась черная глубина — ров. Они скатились в ров и поняли, что здесь нет никакой возможности выбраться на вал. Стены были крутые, выложенные плотно кирпичом. Пошли по дну рва к морю. Не увидели, а почуяли по сгустившейся сырости, что выходят к воде. Залив был у берега опутан колючей проволокой. Красноармейцы брели по пояс в воде, пока не кончилась колючая изгородь, и тогда свернули на огонь вражеских батарей, в тыл Турецкому валу. Мокрые, закоченевшие вылезли на берег метрах в ста позади вала. С хриплым «ура» пошли в штыки. Гранатами глушили блиндажи. Вырвались на вал. А там уже шла рукопашная схватка. Бились с белыми те, кто поднялся на вал по штурмовым лестницам, по ступеням, вырубленным саперами, по плечам товарищей… В ночной тьме красные бойцы узнавали своих по хриплому: «Даешь Крым!»

* * *

В 3 часа 30 минут 9 ноября Фрунзе вручили донесение: «Турецкий вал взят. Противник отходит к Юшуньским позициям».

С того времени, как полки спустились в Сиваш, прошло двадцать девять с половиной часов. Сутки и еще пять с половиной часов. Самые трудные часы в жизни Фрунзо.

В штабной хате стояла широкая деревянная лавка. Фрунзе лег на лавку, укрылся с головой шинелью. До рассвета оставалось совсем немного. И никто но знает, заставил ли он себя уснуть на короткие эти часы, как заставлял когда-то в камере смертников, тоже на рассвете.

Когда за окнами посветлело, командующий вышел, одетый в дорогу. Он поехал на автомобиле к Чонгару. Там, иод огнем противника, шла подготовка к переправе. Саперы вязали к уцелевшим сваям сожженного белыми моста зыбкие мостки в два бревнышка. У берега стоял тяжелый плот, обложенный мешками с песком.

Чтобы окончательно сокрушить Врангеля, нужно было ворваться в Крым и отсюда, через Чонгар…

МОСКВА. В. И. ЛЕНИНУ

№ 0097/пш

16 ноября 1920 Г.

ст. Джанкой

Сегодня нашей конницей занята Керчь. Южный фронт ликвидирован.

Командюжфронтом — Фрунзе