Меч, рассекающий листья

последний номер, но потом передумал. Неожиданно накатила усталость. По пути домой он зашёл

в магазин и купил там пузырь водки. Обычной, ни на каких-нибудь бруньках или с лимоном, а

простой водяры кристаловского завода. Потом он позвонил Катьке в Шмаковку. Она с первого дня

ныла и просилась домой, но Панчик ей не разрешал, пугая глобальными реконструкциями.

Батареи поменяли за два дня, и теперь у него были все основания «сжалиться» над ней, и

разрешить ехать домой. Катька была ужасной домоседкой и скучала без дочки, да к тому же, она

была одержима своей работой.

Вообще-то у Панчика было сильное желание рассказать жене всё, что касалось событий этого

лета, но это в будущем. А сегодня…

Придя домой, он включил телевизор на полную громкость, в надежде, что услышит свежую

новость, достал из холодильника чимчу, красный перец, соевый соус… Выгреб из морозилки все

пельмени, и поставил их варить. В дверь неожиданно постучали.

Он тупо побрёл в прихожую и, не спрашивая, открыл. Во весь проём стоял Слон и, как всегда

улыбался. Однако в этот раз в этой улыбке было что-то необычное, точнее незнакомое Панчику.

Он некоторое время разглядывал друга, его добротную бороду, которая успела вырасти, пока

Слон бегал неизвестно где, и поймал себя на мысли, что эта улыбка в одну Секунду изменила всё

его состояние, словно была волшебной. Она была тёплой и глубокой, особенно лучились глаза,

необычайно голубые, во всяком случае, Панчику так показалось. Он и

до этого знал какого цвета эти глаза, но в этот раз он словно увидел их впервые. Вся окаменелость

в теле и голове в один момент превратилась в воск, который начал растапливаться от одной этой

улыбки. Пока Панчик соображал, что с ним происходит, Слон всё так же продолжал стоять и

улыбаться. Потом вдруг рассмеялся, и наверное, в первый раз, легонько, по-братски обнял

Панчика, словно они не виделись сто лет.

–Ты что? Ты это специально сделал? Слон… Это всё твои штучки?

Слон ничего не ответил на вопрос, нагло отодвинул хозяина с пути, и не разуваясь прошёл в

зал, где работал телевизор.

–Ты почему не открывал так долго? –нарочито обиженным тоном спросил Слон.

Панчик пожал плечами и вернулся на кухню.

–А я слышу, дома кто-то бродит. Телевизор орёт на всю катушку. Да и тачка у подъезда стоит.

Кстати, незапертая, окна на распашку. Да что с тобой? Ты словно конского навоза объелся.

–Пельмени будешь? Тёща перед отъездом наляпала, отозвался из кухни Панчик, испытывая

подъём настроения.

–Не вопрос, пельмешки моя слабость. Да ты паря не заболел ли? Домашними пельменями

разбрасываешься. На тебя не похоже. Капуста по-корейски… Соус, самделешний… Родя, ты так

не шути.

– Я меч просрал.

–Меч? Какой меч?

–Ну, тот самый, из музея. Ты же Ритку помнишь? Я за него ей почти пять штук отдал, зеленью.

Там и твои, кстати, были.

–Это на её зайчонка, что ли?

–Ну да. Слушай, откуда у тебя такие словечки? Горгона, зайчонок. Мне такое никогда и в

голову не придёт.

–Потому что твоя голова дерьмом забита.

–Что верно, то верно. Одна сплошная срасана.

–Это что за гадость?

–Да есть… Оружие буддийских монахов. Так тебе пельменей накладывать?

–Спрашиваешь. С утра ничего не ел. В аэропорт ездил, провожал кое-кого.

–У тебя дома всё равно жрать нечего.

–Греча, -важно заявил Слон.

–Только не произноси это слово!

Приход Слона изменил не только ход его мыслей, но и настроение в целом. А потому,

приготовленная бутылка осталась нераспечатанной. К тому же сидеть за одним столом со Слоном

и философствовать под налитую рюмочку было глупо. Можно было остаться голодным.

–Я вот чего приехал, -сказал Слон, закончив с последним пельменем. –А поехали в деревню. На

пасеку. Помнишь Мишаню. Ну, пузатый такой. Он ещё матерился громче всех. У него ещё внучок,

такой белобрысый, на китайчонка похож.

–Ну и…

–Я же с ним скорефанился. Классный мужик. У него вездеход армейского образца, пасека в

тайге, карабинчик. Вокруг вообще никого. Одно зверьё и мы.

–И комары?

–Да какие комары? Всё равно бездарно торчишь здесь, как в слива в заднице.

–Что верно, то верно, -вздыхая, согласился Панчик, размышляя, как всё это дело обставить

перед Катькой.

–А медведи там есть? Мне китайцы лапы заказали. Хорошо наварить можно.

–Паныч… Я тебя убью.

–Я пошутил. С Азией больше никаких дел. Кстати, там в прихожке.. Когда ты появился… Это

что такое было?

Слон сделал глупое выражение, и вдруг, его глаза снова стали словно жарить Панчика.

–Ты это имел в виду, -спросил Слон, уже прищурив глаза.

–Кончай валять дурака, Слон. Я же серьёзно. Ты это специально сделал? С некоторых пор мне

даже как-то страшновато от твоих штучек.

–Паныч, ты дебил.

Панчик рассмеялся, но возражать не стал.

–Согласен, -вздохнул он.

–Ты чем думаешь? Когда с людьми говоришь, чем смотришь?

–Глазами, разумеется, головой.

–А надо?

Слон опять заулыбался, но со стороны это совсем не выглядело как улыбка. Во всяком случае

губы его не развернулись до ушей.

Панчик задумался.

–Сердцем? Это у твоих казаков так?

Слон протяжно вздохнул и отвернулся, делая понятным своё согласие.

Панчик тоже уставился в окно, и тоже молчал.

–А знаешь? Катька-то моя, оказывается, тоже казачка.