Меч Шаннара

И Балинор вновь замолчал, не в силах закончить, но Гендель бросил на братьев-эльфов такой красноречивый взгляд, который не оставил у них сомнения, в том, что могло бы произойти, если бы у братьев была еще одна ссора. Дурин озадаченно покачал головой, представляя себе человека, который пошел против Ба-линора. Этот гордый и добрый великан не раз доказал свои мужество и силу во время опасного путешествия в замок Паранор, и даже сам Алланон мог положиться на него. И эльф испытывал горечь и боль за этого благородного человека и храброго воина, которому было отказано в мире и радости в его собственном доме.

— Вы должны верить мне. Мой брат не всегда был таким. Он неплохой человек, я знаю, — продолжал Балинор, словно хотел убедить в этом не столько других, сколько себя. — Этот мистик Стенмин обладает каким-то таинственным и пагубным влиянием на Паланса, провоцируя его на дикие взрывы ненависти и ярости. Это он настраивает его против меня.

— К этому можно добавить, — резко прервал его Гендель, — что Паланс — фанатик. Он хочет получить трон и выступает против тебя под предлогом сохранения интересов народа. Он просто задыхается от любви к тебе…

— Может быть, ты и прав, — тихо согласился Бали-нор. — Но все же он мой брат, и я люблю его.

— В этом-то и заключается опасность, — сказал Гендель, выпрямившись во весь свой небольшой рост перед высоким Балинором и смело встретив его взгляд. — Ты любишь его и не веришь, что он может погубить тебя. И он больше не любит тебя.

Балинор не ответил и стал неотрывно смотреть в сторону Тирсиса. Некоторое время все молчали, не решаясь беспокоить погруженного в свои мысли принца. Наконец, он повернулся к ним и со спокойным, невозмутимым видом произнес:

— Пора двигаться, если мы хотим добраться до стен города до наступления темноты.

— Послушай, Балинор, я не пойду с вами дальше, — быстро сказал Гендель. — Я должен вернуться домой, чтобы помочь моим соотечественникам подготовить армию и суметь вовремя отразить вторжение северных полчищ.

— Хорошо, но ты можешь отдохнуть в Тирсисе сегодня ночью и завтра утром отправиться в путь, — замети Дэйел, зная, как они все устали и нуждаются в отдыхе.

— Нет, нет! — улыбнулся Гендель. — Я должен отправиться сегодня ночью. Если я останусь на ночлег в Тирсисе, я потеряю весь день, а теперь время для нас очень дорого. Выстоят Южные земли или будут завоеваны — это зависит от того, как быстро мы сможем собрать наши армии в одну боеспособную единицу, чтобы нанести удар лорду Уорлоку. Если Ши и Меч Шаннара потеряны для нас, тогда единство наших армий — это все, что у нас осталось. Берегите себя. Удачи вам.

— И тебе, храбрый Гендель. — Балинор протянул свою большую руку карлику. Гендель тепло пожал ее, затем, попращавшись с эльфами, исчез в лесу.

Балинор и братья-эльфы подождали, пока Гендель не исчез среди деревьев, и пошли через равнину по направлению к Тирсису.

Тем временем солнце село за горизонт, его лучи стали постепенно темнеть, и вскоре яркая предзакатная полоса превратилась в голубовато-серую завесу, что неминуемо возвещало о быстром приближении ночи. Вскоре небо полностью почернело, на нем показались первые звезды, которые ярко сверкали в высокой ночной тишине. Через некоторое время путешественники вступили на благословенную землю Каллахорна.

Королевство Каллахорн являлось одной из немногих оставшихся монархий. Эта монархия управлялась королем; правительство же состояло из парламента, члены которого выбирались народом Каллахорна. Люди Каллахорна гордились своим правительством, законодательная работа которого позволяла им хорошо и достойно жить, чувствуя себя в значительной мере свободными. А это было немало и за это следовало бороться. Пограничный Легион был с давних времен мощным оплотом Каллахорна: ведь долгие годы сформировавшиеся нации находились в состоянии войны, и почти фанатическая гордыня национального превосходства приводила их к длительной борьбе на тщательно охраняемых границах государств, потому что братство между людьми Северных, Южных, Восточных и Западных земель было еще только отдаленной перспективой. В этой стране существовало удивительное сочетание древнего военного искусства и новой утонченной культуры и просвещения. Старые устоявшиеся понятия и порядки, соответствовавшие общему кодексу чести и порядочности, прекрасно уживались с многочисленными нововведениями в области государственного устройства. В Каллахорне, как ни в одной другой стране Южных земель, люди обладали единством чувств в оценке и понимании значения других рас. В этой стране человека ценили прежде всего как личность, независимо от того, к какой расе он принадлежал.