Меч в терновом венце

В ломбарде старого ростовщика,Нажившего почет и миллионы,Оповестили стуком молоткаМомент открытия аукциона.Чего здесь нет! Чего рука нуждыНе собрала на этих полках пыльных!От генеральской Анненской звездыДо риз икон и крестиков крестильных.Былая жизнь, увы, осуждена

В осколках быта, потерявших имя…Поблёскивают тускло ордена,И в запылённой связки их — Владимир.Дворянства знак. Рукой ростовщикаОн брошен на лоток аукциона,Кусок металла в два золотника,Тень прошлого и тема фельетона.Потрескалась багряная эмаль —След времени, его непостоянство.Твоих отличий никому не жаль,

Бездарное, последнее дворянство.Но как среди купеческих судовНадменен тонкий очерк миноносца, —Среди тупых чиновничьих крестовБелеет грозный крест Победоносца.Святой Георгий — белая эмаль,Простой рисунок… Вспоминаешь кручиФортов, бросавших огненную сталь,Бетон, звеневший в вихре пуль певучих,

И юношу, поднявшего клинокНад пропастью бетонного колодца,И белый окровавленный платокНа сабле коменданта — враг сдается!Георгий, он — в руках ростовщика!Но не залить зарю лавиной мрака,Не осквернит негодная рукаЕго неоскверняемого знака.Пусть пошлости неодолимый клёвШвыряет нас в трясучий жизни кузов, —

Твой знак носил прекрасный Гумилев,И первым кавалером был Кутузов!Ты гордость юных — доблесть и мятеж,Ты гимн победы под удары пушек.Среди тупых чиновничьих утехТы — браунинг, забытый меж игрушек.Не алчность, робость чувствую в глазахТех, кто к тебе протягивает руки,И ухожу… И сердце всё в слезахОт злобы, одиночества и муки.

ПОТОМКУ