Меч в терновом венце

«До завтра, друг!» — и без рукопожатья,Одним кивком проститься до утра.Еще живую руку мог пожать я,Еще бы взгляду, слову был бы рад.А нынче — храм. Высокий сумрак. Чтица,Как белый мрамор. Серебрится гроб,И в нем, в цветах, мерещится, таитсяЗнакомое лицо, высокий лоб.Ушли друзья, ушли родные. ЯсноЛуна над темной церковью плывет.«Не ведаем ни дня ее, ни часа», —Бормочет чтица, повторяет свод.

Блаженство безмятежного покоя.Ушел — уйдем. К кресту усталых рукПрижался нежный стебелек левкоя:Привет с земли. Прости. До завтра, друг!

ПЯТЬ РУКОПОЖАТИЙ

Ты пришел ко мне проститься. Обнял.Заглянул в глаза, сказал: «Пора!»В наше время в возрасте подобномЕхали кадеты в юнкера.Но не в Константиновское, милый,Едешь ты. Великий океанТысячами простирает милиДо лесов Канады, до полян

В тех лесах, до города большого,Где — окончен университет.Потеряем мальчика родногоВ иностранце двадцати трех лет.Кто осудит? Вологдам и БийскамВерность сердца стоит ли хранить?..Даже думать станешь по-английски,По-чужому плакать и любить.Мы — не то! Куда б ни выгружалаБуря волчью костромскую рать,Все же нас и Дурову, пожалуй,В англичан не выдрессировать.

Пять рукопожатий за неделю.Разлетится столько юных стай!..Мы — умрем, а молодняк поделятФранция, Америка, Китай.

ЧЕРЕЗ ОКЕАН

Лбом мы прошибали океаныВолн слепящих и слепой тайги.В жребий отщепенства окаянныйЗаковал нас Рок, а не враги.Мы плечами поднимали подвиг,Только сердце было наш домкрат,Мы не знали, что такое отдыхВ раззолоченном венце наград.

Много нас рассеяно по свету,Отоснившихся уже врагу.Мы — лишь тема, милая поэту,Мы — лишь след на тающем снегу.Победителя, конечно, судят,Только побежденный не судим,И в грядущем мы одеты будемОреолом славы золотым.И кричу, строфу восторгом скомкав,Зоркий, злой и цепкий, как репей:Как торнадо, захлестнет потомковДерзкий ветер наших эпопей!

ВАСИЛИЙ КАЗАНЦЕВ