Меч в терновом венце

Сияет вечер благостностью кроткой.Седой тальник. Бугор. И на бугреКостер, и перевернутая лодка,И чайник закипает на костре.От комаров обороняясь дымом, —Речь русская слышна издалека, —Здесь на просторе этом нелюдимомНочуют три веселых рыбака.Разложены рыбацкие доспехи,Плащи, котомки брошены в ковыль,И воткнутые удочки, как вехи,И круговая булькает бутыль.И кажется, опять былое с нами.Где это мы в вечерний этот час?

Быть может, вновь на Иртыше, на Каме,Опять на милой родине сейчас?Иль эта многоводная рекаБылинный Волхов, древняя Ока?Краса чужбины, горы, степи, реки,Нам не уйти от родины вовеки,И как бы вам ни виться, ни блистать,Мы край родной всё будем вспоминать!Но сладок ваш простор, покой, уют,Вам наша благодарность за приют!

"Уезжающий в Африку или…"

Уезжающий в Африку илиУлетающий на ЦелебесПозабудет беззлобно бессилье

Оставляемых бледных небес.Для любви, для борьбы, для сраженийБерегущий запасы души,Вас обходит он без раздраженья,Пресмыкающиеся ужи!И когда загудевший пропеллерРаспылит расставания час,Он, к высоким стремящийся целям,Не оглянется даже на вас.Я же не путешественник-янки,Нахлобучивший пробковый шлем, —На китайском моем полустанкеДаже ветер бессилен и нем!Ни крыла, ни руля, ни кабины,

Ни солдатского даже коня,И в простор лучезарно-глубинныйТолько мужество взносит меня.

ХУНХУЗ

О жене и матери забыл,Маузер прикладистый добылИ, тугие плечи оголя,Вышел за околицу, в поля.Те же джунгли этот гаолян,Только без озер и без полян.Здесь на свист хунхуза — за верстуСвистом отзывается хунхуз.Было много пищи и добра,Были добрые маузера,

Но под осень, кочки оголя,Сняли косы пышный гаолян.Далеко до сопок и тайги,Наседали сильные враги,И горнист с серебряной трубойПравильно развертывает бой.И хунхуза, сдавшегося в плен,Чьи-то руки подняли с колен,Связанного бросили в тюрьму,Отрубили голову ему.И на длинной жерди головаНе жива была и не мертва,И над ней кружилось воронье:Птицы ссорились из-за нее.

НАША ВЕСНА