Мечи Ямато

Цирковой акробат привык начинать свой день с пробежки. За эти полтора месяца, чтобы не крутиться на одном пятачке, он проложил беговую дорожку по всей длине долины: где надо, прорубил проходы в кустах; где надо, расчистил путь от камней. Сколько уж там выходило у него ежедневного бега в ри или в километрах, он не подсчитывал — опирался исключительно на внутренние ощущения. Организм сигнализировал «хватит», и Артем прекращал бег.

Но не прекращал разминку. Пресс Артем качал на примитивном станке собственного изготовления: лавка повыше — сидеть и откидываться назад, лавка пониже — упор для ног. Потом Артем упражнялся на тренажере природного изготовления — на дереве: подтягивался, совершал подъемы переворотом, летал с ветки на ветку. После приседаний, отжиманий, ходьбы на руках и упражнений на растяжку он завершал легкую разминку, как и положено, водными процедурами.

Надо сказать, его утренние упражнения понимания у яма-буси не находили. Они никак не могли взять в толк, зачем нужно истязать себя спросонья, когда и так весь день проводишь в работе и в тренировках. Зачем нужно разгонять спозаранку кровь, искусственно взбадривать себя, пусть тело само постепенно оживает, приходит в должное состояние, посмотри вокруг: все живое вступает в день постепенно, цветы не раскрываются рывком, звери, поднимаясь утром с земли, не принимаются бегать вокруг дерева... В общем, в этом вопросе стороны во мнениях так и не сошлись.

Зато по поводу еды разногласий никаких не возникало. Ели по японскому обычаю два раза в день. Можно сказать, завтракали и обедали, ужин отдавая врагу. Организм Артема вполне освоился и не требовал большего.

Освоился организм не только с количеством приемов пищи, но и с рационом. Завтрак обычно состоял из тофу, лепешек и каких-нибудь овощей. (Тофу вызывал у Артема воспоминания о детских годах, вернее, о том их периоде, что пришелся на самые мрачные перестроечные годы — когда выдавали продуктовые карточки, когда в гастрономах не было практически ничего кроме пустых полок. Не было, в частности, простого человеческого сыра. В это суровое время мама Артема готовила из молока, которое тоже добывалось какими-то сложными путями, домашний сыр. По вкусу тофу напоминал ему тот самый сыр, и это ностальгически грело желудок Артема.) Воздушный гимнаст, правда, дополнял свои завтраки сырыми птичьими яйцами, благо птичьих гнезд в долине хватало.

На обед же в обязательном порядке подавался рис, к нему, как правило, прилагалась вареная рыба, речная или озерная, а также коренья, орехи, грибы и что-нибудь овощное: капуста, репа, баклажаны, соя и другие бобовые. Иногда женщины кланов яма-буси готовили суси (рисовые шарики с кусочками сырой рыбы внутри) — это когда яма-буси приносили из города морскую рыбу. Изредка обед дополнялся морепродуктами: креветками, моллюсками, осьминогами, крабами, трепангами и морскими водорослями. Ну, и супчик варили к каждому обеду, что тоже напоминало Артему российские обеденные привычки...

Ну до обеда было еще далеко. Сейчас же Артем вылез из озера, растерся длинной и узкой холстиной, накинул кимоно и, разогретый, бодрый, освежившийся, направился к пещере, где жили они с Омицу...

Опа! Навстречу ему от своей пещеры по тропинке спускалась Ацухимэ.

Артем отчего-то почувствовал смущение. Будто она черт знает за чем его застала. Может быть, все оттого, что они впервые встретились в такое время, в эдакую непривычную раннюю рань? Обычно они планово встречались, отдохнув часок после обеда. Всегда Артем приходил за ней сам. И они шли в лес заниматься иайдзюцу. Заниматься в долине она отказывалась наотрез. «Я не хочу, чтобы на меня глазели эти твои... яма-буси», — говорила Ацухимэ.

Надо сказать, довольно странное положение занимала Ацухимэ в долине и довольно странную жизнь вела.

Она ни с кем кроме Артема не общалась. Жила в маленькой отдельной пещерке (благо, чего-чего, а этого добра в Долине Дымов хватало — вон, все склоны изрыты). И выходила из нее только на завтраки, на обеды, ну и на занятия иайдзюцу с Артемом.

В приготовлении еды она, разумеется, участия не принимала. Равно как и в других общественных работах и бытовых хлопотах. С Артемовыми деньгами, слава богу, хоть отпала необходимость в ловле рыбы, в бортничестве, в собирательстве всяких лесных трави кореньев, которые частично обменивались потом в городах и деревнях на еду. Теперь еда просто покупалась и приносилась в долину. Чем же она занималась целыми днями? Как сама Ацухимэ говорила Артему, она занималась иайдзюцу, каллиграфией, читала купленную в Ицудо книгу «Кокин вакасю»[62] и медитировала.

Артем попытался однажды с ней поговорить. Мол, как-то не очень хорошо отдаляться от людей, с которыми делаем одно очень большое и важное дело... Больше ничего Ацухимэ ему сказать не дала. Она перебила его, сказав, что не просит никого в этой долине жить, как хочется ей, Кумазава Ацухимэ, пусть и они ничего не требуют от нее. И Артем понял, что дальнейшие разговоры затевать бесполезно — его просто не станут слушать.