Мечи свою молнию даже в смерть

– Такие! – грозно сказала девушка и одним ловким движением стащила с него футболку, обнажив хорошие, не перекачанные мышцы.

И повлекла его в спальню, где на люстру были налеплены пластиковые накладные ногти, которые подарили Майе для бесплатного посещения сеанса СПА-маникюра в салоне, в качестве бонуса. Но эти ногти девушка использовала по другому назначению: теперь маникюр обеспечивал хорошее СПАнье, нависая на плафоне как раз над их кроватью.

Кровать не скрипела – на ней был суперсовременный водяной матрас. Но под ним, совсем как под ветхозаветной панцирной койкой, завалялся листок бумаги, исстроченный, как ниткой, мелкими цифрами. Тот самый, который девушка подобрала в мусорной кучке у дома на Лескова.

* * *

Единственным, кто без энтузиазма отнесся к идее «притягивания египетского семинара», был Шкипер. Почесывая затылок под черно-желтой шапочкой, надетой по случаю позднеавгустовской погоды, которая оплела Новосибирск путами дождей, пока еще теплых, ароматных, Шкипер попытался увильнуть от исполнения общего долга.

– А может, я в институт съезжу? Я там факс в столе оставил, с телефоном этого барыги из Египта. Лукаса, который Кранах, нах…

– Не богохульствуй! – возразил Медный. – Хороший он человек. Кроме того, он мне уже звонил. Думаю, еще позвонит. Не нервничай.

Шкипер хмыкнул. Но ничего не ответил.

В назначенный день они собрались каждый на своей квартире. Вначале была идея поработать в каком-нибудь из чатов, но потом выяснили, что не у всех дома есть компьютеры, подключенные к Сети, – не было их у Олеси, не было у рыжего Юрки и у Камиллы. Решили общаться СМС-ками. Акцию «Ожидание в Кранах» решили назначить на два часа дня, а Шкипер дополнил ее новым нюансом.

– Стоп! Это ведь должно быть не просто так! Это должен быть духовный флэш-моб. Пусть это будет флэш-экшн.

– Это как?

– Ну… то есть, типа, сидим, открыли краны, а потом кому какая мысля придет, тот туда и двигает. Резко. Не сообщая другим.

– И что будет в итоге? – поинтересовалась присутствовавшая при обсуждении Соня.

– А то, что, если мы соберемся в одном месте, предварительно о нем не сговариваясь, это докажет, что наш общий джин-вектор совпадает и ведет к торжеству Симорона! – блестя глазами, сообщил Шкипер.

– Ага. Соберемся в ближайшей забегаловке…

– Фу! Пошло.

– Лана, посмотрим…

В этот день солнце светило по-особенному ярко. Оно выползало из-за некогда синих крыш жилмассива МЖК, давно уже потерявших свою свежесть, устало вздыхало, но потом разговлялось утром и бросало снопы света на разноцветные крыши больших корейских автобусов. Над Пятым и Четвертым микрорайонами, заброшенными Божьей рукой за пыльные кусты рабочего Калининского района, оно было нарезано вкусными масляными ломтиками, а над Советским, отстоящим от него как минимум на семь десятков километров, горело медным тазом, стуча жарой по потным лысинам научных сотрудников. В середине же, а точнее, на последнем краю треугольника, в Ленинском, оно висело мутным фонарем в облаках смога. Этот смог пятнал окна квартиры Медного, смотрящие на рыночные палатки.

И сам Медный глядел на все это и почему-то не мог отделаться от ощущения, что занимается чем-то не тем. Нечто другое, более серьезное и страшное, притаилось где-то под самым балконом, именно там, где когда-то стояла Лис, впервые высказавшая предположение о слежке.

Медный сходил в ванную, открыл кран горячей воды, виновато чмокнувший, потом то же сделал и в кухне. Краны молчали – воды в КРАНАХ не было. Если она появится, Лукас «В КРАНАХ» точно решится. И все они поедут на далекую египетскую землю, чтобы протрясти ее веселым торсионным танцем Симорона.

На мобильник пришло первое сообщение, от Лис: «Siju doma. Krani otkryla. Cho delat dalche?» Медный отправил ей краткое: «JDY!!!»

Потом пришел текст от Данилы: «Ахтунг! Фоды песец. Сижу сухой». Медный посоветовал ему взять пива.

Сообщения множились на экране. Медный закурил трубочку, которую он использовал только в исключительных случаях. У него было какое-то странное ощущение, будто он положил пластинку памяти в проявитель, в пластиковую ванночку, и на ней начали проступать какие-то неясные силуэты.

Первый факс пришел в канцелярию института. Видели его, может быть, человека два – завкафедрой и секретарь. Передали Тяте-Тяте. Медный потом говорил о нем – только говорил! – Шкиперу. Шкипер, по идее, мог сказать Лис.

Второй звонок был на его домашний телефон. Медный вскользь сказал об этом Камилле, потом Олесе. Получается…

Завибрировал телефон. Сообщение от Ивана: «Воды нет, но открыл. Все в порядке».

Итак, Тятя-Тятя после этого исчезла. Пошла к Верке, этой дылдоватой баскетболистке. Рассказала? Может быть… А зачем вообще, почему он думает об этом? Что его беспокоит?