Мечников. Из доктора в маги

Фёдор прикрыл глаза ладонью и отвернулся. Родников и Синицын забрались в повозку, после чего извозчик шлёпнул лошадей, и мы двинулись к выезду из Хопёрска. Месторасположение посёлка Владыкино я помнил. Не так давно приходилось изучать карту района, чтобы найти дорогу в Красные Гривки. Только Гривки были совсем рядышком с городом, а до Владыкино ещё ехать и ехать на северо-запад по главной дороге, а после — через поля и лесок.

— Нет, ну правда… — заговорил Родников. — Илья, тебе лишь бы деньги пересчитать!

— Опять взбаламутился, — вздохнул Синицын. — Погоди, Эдуард, я хочу сначала уточнить у нашего нового коллеги, не против ли он того, что мы общаемся между собой на «ты»?

— Не против, так даже проще, — кивнул я.

— Ну вот и отлично, — довольно улыбнулся Синицын. — А ты что думаешь, Алексей? Зря мы затеяли эти реформы?

— Нет, без них обойтись было нельзя, — помотал головой я. — Эдуард, можешь не соглашаться с нами сколько угодно, но дело не в деньгах. Так мы можем расширить свою лекарскую сеть. Спасти больше людей.

— Ну… В деньгах тоже есть смысл, — не согласился Синицын. — Забесплатно ни один лекарь работать не станет. Оплата у нас должна быть соответствующая. Как-никак, мы все — дворяне. И не привыкли батрачить за гроши.

— Добрые господа, — обратился к нам конюх Фёдор. — Простите, что влезаю в ваши разговоры. Но вы уж постарайтесь помочь моему посёлку. Пожалуйста! Столько людей невинных гибнет…

— Ты расскажи нам подробнее, как вообще началась эта эпидемия? — спросил я. — Как долго уже идёт этот мор?

— Да всего-то три дня, господин, — ответил он. — Поначалу даже не думали обращаться за помощью к лекарям. Наша бабка сама пыталась разобраться, но… Померла.

— Бабка? — не понял я.

— Это он, похоже, про знахарку, — сказал Эдуард Родников. — Такие часто встречаются в деревнях. Ничего хорошего, правда, ждать от них не стоит. Больше калечат, чем лечат.

— Неправду вы говорите, господин лекарь! — воскликнул Фёдор. — Она всем помогала, а больше мы никому и не нужны. Никто к нам не ездил. Лекарей во Владыкино уже лет пятьдесят не было.

— Может, нам в таком случае назад повернуть? — хмыкнул Родников.

— Нет-нет, простите, — опомнился Фёдор. — Я погорячился.

— Эдуард, — нахмурился я. — Не дави на него. Не видишь? Человеку и так нелегко пришлось.

Родников ничего не ответил, лишь громко зевнул и облокотился о края повозки, лениво уставив взгляд на окружающие просторы.

— Фёдор, соберись, — попросил я ещё раз. — Мне нужна точная информация. Кто заболел первым, как быстро распространялось заболевание и с каких симптомов всё началось?

— Дык первыми лошадки с коровами начали погибать, — произнёс Фёдор. — А потом через пару дней хворь и на людей перескочила. Гореть все начали! Кожа огненная, пот градом! Во рту какие-то болячки и… Писать больно. Не всем, но многие на это жаловались перед гибелью.

— Кто жаловались-то? Лошадки? — опять влез в разговор Родников.

— Эдуард! — хором прикрикнули мы с Синицыным.

— Всё-всё, молчу, — обиделся он и вновь отвернулся от нас.

— Зря вы так, господин лекарь. Животинке тоже было плохо, но сказать они об этом не могли, — вздохнул Фёдор. — Но болезнь схоже шла, что у коров, что у людей.

Всё понятно. Это — ящур. Заболевание, которое вызывается афтовирусом. Вот только слишком уж большая смертность. Будто не ящур во Владыкино поселился, а чума бубонная!

Странно.

— Сейчас в посёлке кто-то ещё болеет? — спросил я. — Или все, кто заболел, уже померли?

— Нет, господин лекарь, боги миловали, есть болящие, но живые, — ответил Фёдор. — Человек пятнадцать-двадцать точно.

— Другими словами, весь посёлок, — заключил Синицын. — Их там всего-то человек пятьдесят живёт. Если не поспешим, заболеют все.

Родникову не сиделось на месте, он вновь повернулся к нам и спросил:

— А не может ли эта зараза распространяться так, как ты недавно мне объяснял, Алексей?

Молодец, Родников. Догадался всё-таки. Не хотел я рассказывать им «сказки» про бактерии и вирусы — всё равно не поверят. Но Эдуард всё же смог сложить «два» плюс «два».

— Думаю, так распространение и происходит, Эдуард, — согласился я. — И пока люди не находятся в полной изоляции друг от друга, хворь продолжит распространяться, — я перевёл взгляд на конюха. — Фёдор, жители Владыкино сейчас по домам, надеюсь, сидят?

— Ну… Как сказать, — почесал затылок он. — Все в одном доме.

Проклятье…

— Как это — в одном? — не поверил своим ушам я.

— Ну, мы энто… Решили, что воздух плохой прилетел или дух какой по посёлку шастает. Потому всех загнали в церковь. Наш батюшка-диакон отпевает умерших и молитвами своими всех остальных горожан покрывает.

— Что⁈ И трупы в церковь притащили? — удивился я.

— Ну не оставлять же родичей на съедение этой заразе? — пожал плечами Фёдор.

Заметив мои эмоции, Синицын наклонился ко мне и прошептал:

— Что думаешь, Лёш? С церковью какая-то беда?

— Да не в церкви дело, — помотал головой я. — Они собрались в кучу и заражают друг друга. Когда мы приедем, больны будут абсолютно все. А сколько жертв накопится, я и предсказывать боюсь. Не просто нам придётся, Илья.