Виктория Райт

Мечта

Я в очередной раз задавался вопросом: вот кто меня дернул пойти работать в ресторанный бизнес? Кто?! Винить было некого, кроме себя. Учился, нужны были деньги, устроился официантом, неплохо заработал и пошло-поехало. Если кто решит, что это легкие деньги, плюньте ему в глаз, а лучше в оба. Легкие… Если б я только знал, устроился тогда в магазин консультантом. Возможно уставал бы, но не так.

Но ничего! Сейчас накоплю, съезжу на море, отдохну. Хотелось, конечно, купить курс по фотосъемке. Фотографировать я любил, и со слов друзей получалось клево. Они давно твердили мне бросить ресторан и взяться за фотографию, и все получится. Ага. Как же! А клиенты? А аппаратура? Хороших кадров на дешевке не получишь, а деньги все время требовались то на учебу, то на квартиру, то просто – на одежду и еду. Какой тут, к черту, фотоаппарат, который стоит, как две моих зарплаты?! Если не больше. А жить на что?

Разум твердил, что я все делаю правильно, а в голове все равно крутились последние работы фотографа, за которым я следил в соцсети. И я завидовал. Как противно бы не было в этом признаваться, но я завидовал.

Резкая вспышка отвлекла от мыслей. От количества новогодних огней рябило в глазах, их постоянный бег заставлял отворачиваться от панорамных окон. А ведь за ними шел снег – пушистый, мягкий. Погода радовала. Исчез ледяной, пронзающий до костей, ветер, закончился мокрый снег, переходящий в дождь. Белое покрывало спрятало грязные лужи, прелую листву, превратившуюся в чавкающую кашу. Деревья перестали напоминать скелеты и принарядились в белые одежды. Картинка – просто сказка! И вся эта красота перечеркивалась чередой огней, похожих на трассирующие пули. Терпеть не могу новогодние гирлянды, но по решению городской администрации все рестораны обязаны украсить окна – хочешь или нет, никого не волнует.

– Боже! Как красиво! – Сонечка – моя напарница восторженно смотрела на улицу, одновременно быстро сервируя стол. Впереди грозовой тучей маячил очередной банкет.

Я согласно кивнул.

– Эт точно. Наконец-то исчезнет грязь.

– Да я не про снег! Я его терпеть не могу! Смотри, какие огоньки. Ведь классно!

Ну классного в них я ничего не видел.

– Ты, главное, на них долго не смотри, – и ехидно сумничал: – Регулярно повторяющиеся вспышки света могут вызвать эпиприпадок даже у здорового человека. А с той нагрузкой, что мы сейчас выволакиваем, так и подавно.

– Да ладно тебе! – Сонечка шутя стукнула меня по плечу.

– Да где уж ладно?! Ты себя в зеркало видела? Немочь бледная!

Декабрь – адский месяц. Новогодние корпоративы шли один за другим. Временами казалось, что вместо костей в ногах штыри, заточенные на концах, – каждый шаг под конец дня давался с заметным усилием, ступни горели, руки отваливались и ломило спину. И что с того, что молодой? Уставали все так, что хотелось лечь и умереть, только бы не трогали. Три недели без выходных – с ног падали и повара, и официанты. Рабочий день начинался в семь, а завершался, когда повезет, и везло чаще глубокой ночью. Буквально вчера ушли два официанта, и их работа плавно перетекла на плечи трех оставшихся – на наши плечи. И это злило.

– Я так плохо выгляжу? – Сонечка встревоженно оглянулась.

– Ну как тебе сказать?! – я криво усмехнулся. – Твоя вечная проблема решена – ты белая без помощи масок и тонны пудры.

Она, грустно разглядывая себя в стеклянных дверцах шкафа, вздохнула:

– Как тут не будешь белой?! Я до смерти устала!

– Ну я предлагал тебе один день отдыха, ты ж отказалась. – Я меланхолично готовил постановочные тарелки.

– Ну как я могу оставить вас одних?! – Соня возмущенно взглянула на меня. – Вы тут зашиваетесь, а я отдыхаю? Я так не могу.

– Конечно, уже не можешь. – Я поставил на сервировочный столик два контейнера с приборами. – Теперь-то мы втроем! Не послушала меня – теперь умри, но сделай. – Я натирал приборы, стараясь удержать рвущееся наружу раздражение. Прямо под окнами работал фотограф с моделью – искусственные позы, натянутая улыбка, а мог бы быть такой шикарный кадр. Требовалось-то совсем немного: помочь расслабиться моделям, изменить ракурс, задать настроение. И пока в моей голове мелькали ракурсы и изображения, слова шли автоматом, я даже не думал, что говорил: – Но ты не переживай. Нам есть к кому обратиться. Попросим Ивана Савельича, он тебе место выделит прямо у дороги со скидкой, в самом начале кладбища. Будешь лежать среди выдающихся людей. Справа – криминал, слева – чиновники, а посередине лучшая официантка месяца, которая до последнего вздоха обслуживала посетителей. Тебя даже гримировать не потребуется.

– Дурак! – Соня аж подпрыгнула от возмущения.

– Что, дурак?! Умереть можно в любой момент! – Мой внутренний философ сегодня был не в настроении.

– Ты…

Возмущенная Сонечка не успела договорить. Из дверей кухни появился злой от накопившейся усталости шеф-повар и рявкнул:

– Чего стоим?! Пора накрывать! Закуски и салаты на общий, горячее подаем через сорок минут после начала. Готовимся!

Сонечка негодующе стрельнула в меня глазами, и понеслось.

– Где чистые ручники?