Мечта на вешалке

— Выросла, значит, Светлана, как ты уже знаешь, в детдоме. И всю свою жизнь мечтала о крепкой семье. И вот создатели передачи «Жди меня» разыскали ее родных. В прошлом году нашли отца Руслана Ножкина и сестренку Дашу. Ну, да что я тебе рассказываю, Илянка и так уже все выложила. Так вот. Сегодня показывали продолжение этой истории. Как недавно обретенные родственники Кругловой убиваются по поводу ее безвременной кончины. Ситуация осложняется тем, что сестренка-то не родная, а папашке, который буквально не вылезает из Семашко, нужен донор для проведения операции. Светлана вроде бы вызвалась сделать доброе дело, стать отцу донором, да не успела — убили ее. Девчонка эта приемная, Дашка, плачет-убивается. А вокруг малолетки вьется какой-то мужик, типа друга семьи, с седым ежиком. Честно тебе скажу — не понравился он мне. Стремный какой-то. Педофил, наверное. Этой Дашке лет семнадцать, не больше, она хорошенькая, розовенькая такая, а тут какой-то потасканный Казанова с лицом терминатора…

— Таганский его фамилия, — обнаружила я хорошее знание предмета.

— Ну, не знаю, насколько он Таганский, только подозрителен мне этот перец, — почесала бровь Наташка. — Да, кстати, а с чего ты взяла, что фамилия этого кренделя Таганский?

— Да ты что, Оганезова, не знаешь Таганского? — спросила я таким тоном, словно была осведомлена об исполнителе блатных баллад всю жизнь, а не услышала впервые его песни только сегодня утром. — У него есть такая потрясающая песенка! «Отвести от тебя чтоб беду» называется. Вот послушай, я спою…

И я, не особенно заботясь о мелодии, начала близко к тексту петь запев, в основном рассчитывая поразить подругу припевом, который, с тех пор как я его прослушала в машине, назойливо крутился в голове.

— Потом допоешь, — зажмуривая глаза, оборвала меня Оганезова, хотя я успела исполнить совсем немного, только первый куплет, который звучал приблизительно так:

Дом отчий, словно ты — козырный туз,Не часто выпадет такая карта.Рассказывать вам буду, пацаны,Как стала Лелька жертвою азарта…

— Подожди, уже немножечко осталось, — взмолилась я и с упоением принялась выводить припев.

— Слушай, Алис, при чем здесь вообще этот Таганский? — не выдержала Наташка.

— Как это при чем? — опешила я, подбирая под себя ноги, запахивая полы шубы и поудобнее устраиваясь на бетонном полу лестничной клетки. — Он же почти что родственник. И это он убил Стервозу.

Подруга посмотрела на меня такими глазами, что я думала, она меня стукнет. Но ничего, вроде обошлось. Наташка только громко сглотнула, поправила очки и строго велела:

— Выкладывай, с чего это ты вдруг пришла к такому потрясающему выводу.

* * *

И я рассказала Оганезовой, что у нас почти закончилась зубная паста и что нормальные люди, как известно, не бегут за предметами первой необходимости в ближайший магазин, а едут туда, где все продается дешевле. Вот и я отправилась за «Лакалютом» в «Ашан». А там меня подкараулила курносая кассирша Катерина, которая, умирая от чувства вины и раскаяния, поведала мне о браслете от «Макути», который валялся рядом с машиной Кругловой. Именно этот браслет и стал причиной ее нежелания общаться со следователем Чечулиным. Рассказала я и о том, что сообщил мне охранник Юрик, слышавший ссору Стервозы с человеком, очень похожим на певца Таганского, из-за денег и сестры. А уже после этого Юрик увидел Круглову задушенной.

— Ну и как он выглядел? — поинтересовалась Оганезова.

Я припомнила обложку диска, брутальное лицо за решеткой с суровыми складками, залегшими в уголках рта, и, набрав в грудь побольше воздуха, вдохновенно начала:

— Он, знаешь, такой весь мужественный, на гладиатора похож…

— Да не Таганский как выглядел, а браслет, — осадила меня подруга.

— А что браслет? — пожала я плечами. — Браслет как браслет. Серебряный такой, с висюльками. Твой напоминает, тот, который с янтарем, только, конечно, у Стервозы украшение покруче будет.

— А с Таганским что?

— Ты же слышала, как он классно поет, хоть и убийца.

— Где это я слышала, как поет Таганский? — не поняла Наташка.

— Я же тебе только что пела, — ответила я, пытаясь прикурить упрямую сигарету, которая ну никак не хотела прикуриваться.

— Ну да, конечно… — мрачно проговорила Наташка. И, понаблюдав за моими манипуляциями с зажигалкой, посоветовала: — Ты попробуй фильтром в рот перевернуть, я слышала, что со стороны табака сигареты лучше прикуриваются…

И задумчиво добавила:

— По всему выходит, что менестрель Круглову и убил…

— Кто, говоришь, убил Круглову? — справившись с сигаретой, переспросила я.

— Да были, знаешь ли, в Средние века такие клоуны, которые бродили по Европе и распевали песни своего сочинения, — принялась просвещать меня Оганезова. — Назывались они миннезингеры, трубадуры, менестрели и ваганты. «Бременские музыканты» смотрела? Вот что-то типа того.

— А чего им дома-то не сиделось? — не поняла я.