Мечта цвета фламинго

Так кто же? Кто написал ее фамилию? Неужели все-таки Витька? Вот гад! До чего же надоело с ним бороться столько лет! Каждый день он выплескивает на нее столько яда и сарказма, что остается только удивляться, зачем ему это надо. Витьке она никакая не конкурентка. Лишь ведущий инженер Лактионов может заставить работать престарелый анализатор, когда он вдруг заартачится. Только он знает, куда пнуть ногой, где прижать локтем и какой тумблер нужно покрутить в противном инструкции направлении, чтобы прибор работал исправно. Если убрать Лактионова, то анализатор через день даст дуба, и лаборатория прекратит свое существование как таковая. И потом… хотя они без конца и ругаются, но работается им в тандеме неплохо. Они в институте учились по разным специальностям, которые, как оказалось, очень удачно дополняют друг друга. Нет, Виктор не мог… Тогда кто? Юрка? Но он, как великий математик, тоже вне конкуренции. Что ему за дело до Нины? Неужели Сергей? Точно! Гражданин начальник! Он Галину боится. Во-первых, потому что не дотягивает до нее как специалист и знает об этом, а во-вторых, вульгарно трясется перед ее всесильным мужем. Что ж… Понять его можно. В конце концов, и его могут задвинуть. Лаборатория без него копыта не отбросит, это уж точно. Но почему он написал именно ее фамилию? Неужели так и не может простить? Но это же, что называется, не по-мужски…

Нина тряхнула головой, чтобы отогнать мысли о работе, и пожалела, что у нее нет с собой книги. Как это сегодня Лактионов ее поддел: «Вы такая утонченная женщина…» Знал бы он, какие книги она читает! Самую розовую слюнявую лабуду! Плюнуть, растереть и заплакать! Интересно, как там вчера Лялька без нее? Нашла ли тушенку или так и просидела весь вечер на булке с маслом? Сегодня она везет ей кучу умопомрачительных баночек, коробочек и прочих упаковок, которыми нагрузили ее Тарасовы. Что ж! Сегодня они с дочкой устроят пир! Надо только купить картошки, потому что с маринованными грибочками, да с патиссончиками, да с балычком – самое то! Может, не жаться и купить в «Веге» любимую Светкину «Царицу Тамару»? Точно! Она ее купит, сразу спрячет в кладовке у входной двери, а когда Лялька отчалит на вечерний моцион, она и примет на грудь для успокоения души.

В «Веге» оказалось неожиданно много народа. Нина протолкалась к овощному отделу и замерла. Как раз напротив пакетов с картошкой Михаил Иннокентьевич Тарасов открывал новый отдел полуфабрикатов. Он, видимо, как раз закончил говорить речь, сунул кому-то микрофон и глазами показал помощникам, что неплохо было бы им расчистить ему дорогу к выходу. Два рослых широкоплечих парня мгновенно проложили просеку меж жаждущих полуфабрикатов людских тел. Михаил Иннокентьевич шагнул вперед и встретился взглядом с Ниной. Она мгновенно опустила глаза долу и спряталась за спину толстой тетки, только что нагло втершейся в очередь прямо перед ней, которой Нина как раз намеревалась высказать все, что она по этому поводу думает. Несмотря на объемность и могучесть, теткина спина оказалась ненадежным убежищем. Тарасов Нину отыскал, за руку вытащил из очереди и так за руку и повел за собой из магазина. Нина не удержалась, чтобы не обернуться к тетке и не посмотреть на нее с превосходством особы королевских кровей. Тетка, похоже, вошла в полный ступор, и на лице ее явственно читалось что-то вроде «делайте со мной, что хотите, только из очереди не выгоняйте!». Нина очень снисходительно ей улыбнулась.

– Ниночка! Вам нужны овощи? – весело спросил ее Тарасов уже на улице.

– Ну… вообще-то… да… – промямлила Нина и закончила уже совсем, как нищий на паперти: – Картошки бы…

– Николай! – Михаил Иннокентьевич обернулся к одному из широкоплечих. – Принеси два пакета картофеля, салатный набор… ну и еще… сам знаешь…

Широкоплечий кивнул и скрылся в магазине, а Нина жалела, что не попросила заодно и «Царицы Тамары».

– Садитесь, – Тарасов открыл дверь дорогой машины цвета черного жемчуга с зеленоватым отливом.

– Нет-нет-нет! Не надо! Я совсем рядом живу! Как раз во дворе магазина… – зачастила Нина.

– Я подвезу вас к подъезду! Не потащите же вы все в руках! – улыбался Тарасов и гладил Нину своими коричневыми бархатными глазами.

Нина посмотрела на свои руки, уже занятые пакетами с продовольственными подарками четы Тарасовых, и ей вдруг стало так стыдно, что она покраснела до слез. Побирушка в чужой куртке, с чужими мешками, у чужой машины! Стоять бы лучше в очереди за теткиной спиной и помалкивать в тряпочку на предмет того, кто и куда без спросу влез.

– Садитесь! – повторил Тарасов.

Нина послушно села, торопливо смахнув рукой успевшую выскочить на щеку слезинку.

Широкоплечего не пришлось долго ждать. Минут через пять он поместил на заднее сиденье два огромных фирменных пакета «Веги», а еще через две минуты машина уже тормозила у Нининого подъезда.