Мечты и свершения

Так было и со мной. Однажды меня вызвали в ЦК КП(б)Э, и Сяре сообщил мне, чте я назначен руководителем эвакуации промышленности и должен немедленно приступить к делу. Что эвакуировать в первую очередь, кого еще привлечь к этому, ясной директивы не было. Обсудив вопрос с Лауристином, мы решили в первую очередь эвакуировать то, что могло бы быть использовано фашистами для усиления их военного потенциала. Начинать эвакуацию мы решили из районов, которым непосредственно угрожал враг, но и из Таллина надлежало вывезти наиболее крупные предприятия. Едва мы успели приступить к работе, как пришло новое распоряжение явиться к Сяре. Он в ярости набросился на меня:

— Что происходит? Это что за провокация?! — кричал он.

И когда в ответ я сказал, что действую в соответствии с его указанием, он заявил, что никаких распоряжений он мне не давал. Никакой эвакуации производить не надо. На мое сдержанное возражение, что необходимость эвакуации диктуется приближением военных действий, он стал кричать, обвиняя меня в панике. Приказал эвакуацию прекратить, а в противном случае пригрозил отдать меня под суд. Я был вынужден обратиться за разъяснением в Совет Народных Комиссаров. Лауристин обещал уточнить вопрос, но заявил, что, по его мнению, эвакуацию приостанавливать нельзя. Через некоторое время он позвонил мне и сообщил, что решение об эвакуации остается в силе.

Эвакуация была делом довольно трудным: не было ни судов, ни людей. Работников порта распустили, так как считалось, что из-за военных действий работы в порту не будет.

Срочно послали в порт надежных людей, которые, быть может, не очень хорошо знакомы с технологией погрузочных работ, однако сделают все, для того чтобы обеспечить эвакуацию. Одновременно договорились с управлением железной дороги, что все свободные вагоны, весь порожняк без исключения, будут отданы для нужд эвакуации. Был создан приемный пункт в Ленинграде, в чем Ленинградский горком и горисполком оказали нам большую помощь. Уполномоченным Совнаркома по эвакуации в Ленинград назначили Аугуста Кони. Будучи ленинградцем, он имел тесный контакт с руководящими работниками горкома и горисполкома, и поэтому эвакуация материальных ценностей проходила организованно. В результате большие хозяйственные ценности были спасены. Союзный наркомат легкой промышленности предоставил для хранения эвакуированного имущества свои ленинградские склады.

Ленинградские рабочие самоотверженно помогали эстонцам. И в окопах, и на возведении оборонительных сооружений представители эстонского и русского народа были рядом. «Сегодня красные моряки из Ленинграда, не жалея жизни своей, защищают свободу Советской Эстонии, — писала газета „Советская Эстония“. — Сегодня эстонские бойцы на русских равнинах мужественно сражаются с наглым врагом, защищая великий город Ленина».

Последним из Таллина на ледоколе «Суур Тылль» эвакуировался партийный и советский актив. Здесь были почти все наши руководящие кадры, а также члены правительства. Мы благополучно прибыли в Ленинград, хотя шли среди довольно большого числа судов, в том числе и военных. Однако не обошлось и без жертв. На наших глазах торпедой фашистов был потоплен эсминец, на котором погибли председатель Совнаркома И. Лауристин, секретарь ЦК КП(б)Э Паук и уполномоченный ЦК ВКП(б) и Совмина СССР В. Бочкарев.

Сяре среди эвакуированных не было. Сначала предполагали, что он остался по решению ЦК КП(б)Э. Не оказалось среди эвакуированных членов правительства наркома пищевой промышленности Кийзера и наркома местной промышленности Зауэра. Мы мало их знали. Они появились в Эстонии после восстановления Советской власти. Было известно только, что они дружили, хотя и резко отличались по характеру: Кийзер был уравновешенный, спокойный, а Зауэр — экспансивный, любил выпить; он позволял себе весьма резкие высказывания о той или другой стороне жизни в Советском Союзе. Они сразу были назначены на высокие должности — наркомами. Эта беспечность дорого обошлась. Испугавшись эвакуации по морю, они решили, что останутся, а потом пешком уйдут в советский тыл. Однако вскоре же были схвачены гитлеровцами. Зауэр стал предателем и пособником фашистов, а Кийзер был замучен, никого не выдав.

Отсутствие Зауэра и Кийзера вызвало всеобщее удивление. Но когда узнали, что остался и Сяре, начались разные толки. Позднее стало ясно, что сделал он это сознательно. На его совести гибель оставленных в Эстонии для подпольной работы активистов: они очень скоро попали в руки гитлеровцев и были убиты. Среди погибших такие испытанные революционеры, как Херман Арбон, Карл Тооминг и другие.

Когда мы прибыли в Ленинград, город был уже окружен, связь с другими районами Советского Союза прервана. В первые дни была сделана попытка вырваться из кольца через Шлиссельбург, но неудачно. В Шлиссельбурге выяснилось, что дальше идти нельзя, поскольку фронт приблизился вплотную и огонь минометов преградил путь. Поэтому мы получили распоряжение возвращаться в Ленинград уже пешком…