Мечты сбываются...

– Никого я не вербовал! Они сами пришли и изъявили желание остаться. А я чё, мне чё, лишние руки что ли? Сейчас каждая рука на вес жемчуга! – при этих словах Манчестер не спеша мерил комнату шагами, заложив левую руку за спину, потрясая в воздухе указательным пальцем правой руки.

– Ну, так сколько? – спросил Седой, улыбаясь.

Манчестер остановился, потоптался на месте и ответил:

– Девятнадцать.

– Ну, я где-то так и предполагал, – сказал молчаливый Кир. – Была бы твоя воля, ты бы всех гостей стаба сейчас приписал к гражданам и погнал на раскопки.

– Если бы не моё красноречие, то сидели бы мы в своих избушках и по сей день, Кир. Чем больше людей, тем больше город, а чем больше город, тем он сильнее! – Манчестер обратно пошёл на эмоциональный взлёт.

Так, за разговорами и не заметил, как изрядно набрался. Пьяны были все, но меня пробрало сильнее остальных. Когда я стал отключаться, Леший закинул моё полубессознательное тело на плечо и вышел в двери. Но, несмотря на позу мешка картошки, я всё же сумел удержать до самого дома бутылку виски, прихваченную Манчестером со стола и всунутую мне в руку.

Как объяснил на следующий день Батон, это из-за истощения, и главная причина – это малый срок пребывание в Стиксе. С такими «стариками» мне тягаться – пупок развяжется. Пить наравне они могут только друг с другом.

* * *

– Не обижайся, Док, но ты не кто иной, как лось во время брачного сезона. – Поучал в сотый раз меня Фома – Несёшься, ни хрена не видя, ломая всё на своём пути. Да тебя за три километра глухой услышит, не то, что… ай, – с досады махнул рукой. – Ступать нужно всей стопой, во-о-от так: носки чуть внутрь, да не так сильно, не косолапь. Двигайся тише, чувствуй себя. Тише, не пыхти, как загнанная лошадь.

Мы шли через лес уже полдня. Мутантов за это время не попалось ни одного. С тренировками на полигоне сделали передышку. Батон тоже пока прекратил меня пичкать своей «отравой». Вот Леший и решил сходить на разведку, посмотреть своими глазами, что теперь творится в округе, ну, и заодно поднатаскать меня в походно-боевых условиях. За два дня брожения в окрестностях Парадиза мы видели только следы разрушения от сотен тысяч лап. Часто попадались останки мутантов, задавленных и сожранных в толчее. У некоторых споровые мешки оставались невредимыми. Мутанты жрут своих собратьев за милую душу, если больше ничего нет, но споровики в меню не входят, потому, если их не растоптали, то вполне вероятна халявная пожива. Сегодня мы решили заглянуть в деревню Тихую. Каждый в душе надеялся, что это укромное место беда всё же миновала.

Лес кончился внезапно, будто его резко обрубили, и наша небольшая группа оказалась на краю той самой поляны. Открывшаяся картина была плачевной. И без того покосившиеся старые избы теперь валялись, разнесённые по брёвнышку. Более или менее целыми из десятка построек остались только три. Повезло, что тут прошла лишь очень малая часть, скорее всего, не слишком крупных особей.

Прежде чем зайти в дом, мы обошли всю поляну и нашли четырнадцать костяков, обглоданных и погрызенных. Видимо, зверушки останавливались на полянке и перекусили более слабыми товарищами. В итоге за эти два дня мы насобирали изрядное количество споранов, гороха, янтаря и даже жемчуга. Да, о жемчуге. Мне от стаба выдали премию за мои заслуги оракула: пять чёрных, три розовых, и вернули мою красную. С собой жемчуг я теперь не таскал, всё положил в стабе на карту.

– Что думаешь, Леший? – спросил Кир, стругая ножом деревянный колышек.

А в это время Арман что-то колдовал над кастрюлей. Фома чистил оружие, а я просто лежал, вытянув уставшие с непривычки к дальним переходам ноги, боролся с голодом и сном. Студента с Филином пришлось оставить в стабе из-за временной инвалидности, мелкого – по причине возраста, хотя, он клятвенно обещал слушаться и без разрешения никого не убивать. Но мы опасались нарваться на очередную стаю, или, не дай Стикс, орду. Поэтому все мольбы были тщетны, и паренёк остался на попечении Студента, как самого ходячего. Отсутствие одной руки у парняги не мешало выписать малому подзатыльник другой рукой. Филин же пока лежал у Батона в клинике. Вырванные тварью позвонки восстанавливались медленно.

– Богов вспомнил… – пробасил Леший, – своих, Древлянских. Давненько не поминал их, а нынче вот само всплыло.

Услышав такое, я приподнялся на локте с вытаращенными глазами. Леший, заметив моё крайнее изумление, махнул рукой и рассмеялся.