Мечты сбываются...

– Смотрю, это в традицию входит: хоронить под деревом, – сказал Кир, глядя на свежий холмик. Я ничего не ответил. Валдай тоже молчал.

Я посмотрел на призрачную душу умершего парня, спросил:

– Уходишь? Решил?

Тот отрицательно покачал головой:

– Нет, пока. Мне, кажется, там серо и скучно. Не люблю, когда скучно… Примешь в свою группу, Док?

– Конечно. Буду рад.

– Тогда до встречи, командир, – сказал он, слегка улыбнувшись, и исчез.

Как-то мне не по себе, когда меня называют командиром. Какой из меня командир… охо-хо-о…

– Чего вздыхаешь? – спросил Кир.

– Да, так… – махнул я рукой, – Валдай остался. Не хочет за Грань идти. Как-то я к смерти стал по-другому относиться…

– Как?

– Да, сам пока не пойму, но иначе, это точно.

– Хм… Ладно, пойдём, философ, нас там ждут.

Второй бессознательный пришёл в себя при тряске, почти на пороге родного стаба, но вот третий так и пребывал в отключке, и паутина его сердцевины стала белой. Батон осмотрел всех спасённых, дал ценные указания и отправил домой всех, кроме Мухи. Муха – так звали того парня с белой паутиной, озадачил, и даже Батон терялся в догадках о том, что это и какие последствия оно принесёт. Паутину он не видел, но зато видел другие изменения, которые не видел я. Всё это сильно его беспокоило, и он поместил пациента в закрытый укреплённый бокс, установив круглосуточное наблюдение. Внешность парня не менялась, за исключением цвета кожи. На третьи сутки после спасения, он весь стал антрацитово-чёрным.

К моим тренировкам с ребятами прибавились ещё и тренировки с Валдаем. Он меня натаскивал по дару «призрак». Занятия с Батоном тоже были почти ежедневными. Приходилось пару часов проводить в клинике, изучая дары «знахарь» и «хиллер». Так же мне сделали пропуск в «зверинец». Там содержат разных мутантов для изучения. Изначально я просто бродил по коридору вдоль камер, слушая, о чём они говорят. Речь простая, односложная, в основном озвучивают очевидное. Перебрасываются скупыми фразами. Девяносто процентов разговора о еде. Выглядит это примерно так.

Я только появляюсь на пороге, и начинается:

– Еда! – Первый от меня мутант.

– Еда! – второй мутант.

– Запах! Еда! – Третий мутант.

– Запах! Еда! Где еда?! – Четвёртый, самый крайний мутант, который меня ещё не видит.

Оказывается, у них очень хороший нюх.

– Убить! Есть! – первый.

– Еда! Убить! – второй.

– Убить! Вкусно! Мясо! Еда! – третий.

– Запах! Вкусно! Еда! Мясо! Где мясо?! – четвёртый.

Вот такой галдёж они устраивали, урча на все лады из своих камер. Несколько дней я не решался с ними заговорить. Не знал просто, поймут ли они обычную мою речь, или мне надо как-то приноровиться урчать. В один прекрасный день, всё-таки, решился. Подойдя к камере, уставился на спидера и минут пять выслушивал стенания о том, какой я вкусный и что он так сильно хочет есть. Не выдержав, я крикнул ему:

– Заткнись! Есть хочешь? Хорошо, я дам тебе еду. Подожди.

Сходил к охранникам, попросил пару кусков мяса для эксперимента. Те мясо принесли и остались наблюдать за происходящим. Подцепив шмат специальным крюком на длинной палке, я приподнял его над смотровым окошком. Все мутанты тут же пришли в повышенную активность и заурчали пуще прежнего. Мой подопытный затопотал, засуетился, пытаясь выдавить металлическую дверь. Совал пальцы в решётку в смотровом окошке, пытался грызть прутья и вопил во всю глотку о еде.

– Успокойся! Стой! Видишь – еда, я дам её тебе, если ты перестанешь грызть дверь!

Но мутант меня будто не слышал.

– Хорошо, тогда я ухожу. – И перешёл с этими словами к следующей камере. И там меня ждал провал. Этот мутант тоже не собирался меня слышать. Или они действительно не понимают мою речь? Будет обидно, если так. Я всё же надеялся на общение. Перейдя к четвёртой камере, я повторил всё то же самое и, не дождавшись результата, развернулся уходить в расстроенных чувствах полного облома.

– Стою! Еда! Дай! Стою! Дай! Мясо! Мясо! Стой, мясо!

Я не поверил собственным ушам! На радостях готов был даже расцеловать умника!

– Умник… А, почему бы и нет. Будешь теперь ты – Умник! – И сунул вожделенный кусок мяса в отсек для кормления.

С тех пор вот уже неделю мы ведём беседы. Однажды он мне даже пожаловался на то, что ему делали очень больно. Пришлось идти к начальству, просить именно этого мутанта в личное пользование с целью развития моего дара. Умника мне отдали, но с условием, что я буду оплачивать его проживание и кормление. Теперь он там, вроде, как в гостинице на пансионе.

– Привет, Умник. – Зашёл я к своему «тренажёру» сообщить радостную новость.

– Привет, человек. Мясо? Умник хочет есть. Го-о-лод…

– Конечно, принёс. Держи. – Присел к отсеку, выкладывая в выдвижной поддон куски оттаявшего мяса из замороженной свинины. – Знаешь, у меня хорошие новости. Теперь тебе больше не будут делать больно. Тебя теперь вообще больше трогать не будут. Только кормить и убирать.

Умник перестал жевать, поднял слегка испачканную морду.

– Иной – враг. Человек – еда. Зачем?