Медальон Распутина

Они с хозяином вернулись в комнату и с большим трудом взгромоздили злополучный холодильник на тележку. При этом Лебедкин заметил, что Максим Максимович, несмотря на возраст, еще довольно крепкий.

После того как холодильник укрепили на тележке, дело пошло бодрее. Они выкатили его из дома, скатили по крыльцу и покатили по тропинке. Даже на тропинке снег был глубокий, и тележка то и дело застревала, а посреди пути едва не завалилась на бок, так что с Лебедкина сошло семь потов, пока они прикатили тележку с холодильником на край неглубокого овражка.

— Ну вот и все! — удовлетворенно проговорил Максим Максимович, вытирая пот со лба. — Теперь только сбросить отсюда, и все, дело сделано… Нинель Ивановна будет довольна…

Он отвязал холодильник от тележки и подтолкнул его к краю овражка.

— Ну, сынок, последнее усилие… помоги…

Лебедкин присоединился к нему, вдвоем они подтолкнули холодильник к краю овражка и столкнули вниз.

Холодильник, поднимая снежную пыль, скатился вниз.

Лебедкин проследил за ним.

Внизу громоздилась покрытая снегом мусорная гора. Холодильник рухнул прямо посередине.

И тут капитан увидел чуть в стороне от холодильника торчащий из-под снега яркий прямоугольник.

Он присмотрелся — и понял, что это большой ярко-розовый пластиковый чемодан.

— Вот же он… — проговорил Лебедкин, вглядываясь в находку.

— Ты это о чем, сынок? — забеспокоился Максим Максимович.

— Да там чемодан лежит… не тот ли это чемодан, от которого мы колесико нашли?

— Да что ты, сынок? Как тот чемодан мог на свалке оказаться?

— Это мы потом подумаем, а сейчас я этот чемодан достану и проверю, не от него ли колесико!

— Да как же ты его достанешь? Тут склон крутой, и снег глубокий…

— Ничего, как-нибудь…

Лебедкин полез вниз по склону оврага.

Ноги то и дело оскальзывались на заснеженном склоне, и часть пути капитан проехал на пятой точке, невольно вспоминая популярную картину «Переход Суворова через Альпы».

Наконец он добрался до мусорной горы, высвободил чемодан из-под слоя снега и первым делом проверил, на месте ли все колесики.

Одного не хватало.

Обратный путь по склону оврага был еще труднее, особенно из-за чемодана, который Лебедкин тащил. Он был хоть и пустой, но тяжелый и неудобный, так что пару раз капитан съезжал обратно и снова начинал восхождение.

Максим Максимович наблюдал за ним и поощрял бодрыми восклицаниями.

Наконец Лебедкин выбрался из оврага и первым делом сравнил колесико, найденное в доме Максима Максимовича, с уцелевшими колесами розового чемодана.

Не было никаких сомнений — колесико было именно от этого чемодана.

«Значит, вот как было дело… — мысленно проговорил Лебедкин. — Он… этот маньяк… привез убитую женщину на машине, оставил машину на той стоянке, где и я, а дальше провез ее в этом чемодане. Тут хоть и недалеко, но дорога тяжелая, так что колесико по дороге расшаталось, а когда он втащил чемодан в сени — оно отвалилось и закатилось в темный угол, под тележку… Он утомился, да в сенях темно, так что не заметил, что колесико отлетело. Или заметил, да подумал, что оно отвалилось по дороге, а в снегу его никакими силами не найдешь. В общем, все остальное он за собой тщательно прибрал, а колесико не заметил… Потом положил труп в холодильник и на обратном пути выбросил чемодан на свалку. Одно только непонятно — зачем он потратил столько труда, сил и времени? Для чего ему понадобилось везти труп сюда, в это садоводство, и конкретно в этот дом?»

Максим Максимович с интересом следил за действиями капитана.

Тот снова спрятал в пакет колесико, прихватил поудобнее чемодан, и, прежде чем отправиться к своей машине, задал Максиму Максимовичу последний вопрос:

— Вы точно никогда не видели ту женщину? Ну, ту, которую нашли в холодильнике?

— Да точно не видел! — Старик даже обиделся. — Меня про это уже, наверное, десять раз спрашивали! У меня память на лица очень хорошая, ежели бы я ее видел — сразу бы сказал…

— Ну ладно, на нет и суда нет!

Лебедкин поблагодарил Максима Максимовича и поплелся к машине, волоча за собой розовый чемодан.

Вернувшись в отделение, Дуся в отсутствие своего напарника решила разобрать коробку с вещами Кристины Леденцовой. Она расстелила на полу две газеты и вывалила на них содержимое коробки.

И сразу поняла, что зряшное это дело, потому что в коробке было полное барахло. Очевидно, выжига — хозяйка квартиры уже вытащила все, что имело хоть какую-то ценность, и оставила все, что никак не использовать в хозяйстве.

Дуся отложила старый халатик с оторванными пуговицами и прожженной полой, сильно поношенные домашние тапочки, полупустой тюбик губной помады, розовую мочалку в виде зайчика…

Еще была кружка с отбитой ручкой. Кружка самая простая, белая, только сбоку нарисован был симпатичный бобер.

Глядя на все это барахло, Дуся только вздохнула и стала запихивать все обратно. Посыпались какие-то бумажки, какие накапливаются у каждого человека, — квитанции, счета, договор с зубной клиникой.

Среди этих бумажек был яркий конверт, в котором выдают из ателье напечатанные фотографии.