Медея

Язона и меня оставить ты должна.

Здесь радости твое лишь сердце потревожат;

Оставь сии места, пусть мук они не множат.

Покорствуя судьбе, оставь ты мой народ,

Пусть в пристань верную судьба тебя ведет.

Того Акает, Коринф и просят, и желают,

И мир ценою сей друг другу обещают,

Сей мир положишь ты отбытием твоим.

Вотще противился б я подданным моим;

К тебе их ненависть с днем каждым возрастает,

Их злобы и моя вся власть не обуздает.

Какой ярем народ в пылу не сокрушит?

Сей яростный поток чей остановит щит?

Ты, необузданных страшася исступленья,

В одном изгнании ищи себе спасенья.

То рок тебе велит, покой наш, жизнь твоя.

Вот что, для польз твоих, открыть счел нужным я.

Медея

За дивное твое благодарю старанье!

Супруга отнял ты, и наконец изгнанье

Ты ж назначаешь мне; скажи же, за какой

Проступок мой у вас так милосерд со мной?

Креон

Медея ли своих не знает преступлений?

Медея

Но кто тебе вручил права для угнетений?

Тираны подданных насилием разят;

Цари, не осудив, виновных не казнят.

Коль сам судить меня ты хочешь унижаться,

То осуждай, или – позволь мне оправдаться.

Не знаю, что меня бесславит пред тобой,

Но вот мои вины: будь судия ты мой.

Я сих вождей спасла, бессмертью обреченных,

Цвет лучший Греции, богами порожденных.

Добыл ли без меня б руно златое он,

Сей образец вождей, сей славимый Язон?

Иль славу он мою сокрыл перед тобою?

Коль он на то дерзнул, так я сама открою:

В дубраве мрачной, где луч дневный не светил,

Ужаснейший дракон руно сие хранил.

Оно – священное Арея достоянье,

И исполнял дракон небесных завещанье.

Он сладким никогда не наслаждался сном,

И нестерпимым взор его горел огнем.

Равно и день, и ночь он, гибелью грозящий,

Бродил неистовый и ужас разносящий.

Два яростных вола, созданье злых небес,

Оберегали вход в таинственный сей лес.

Дыханье их огнем окрестность заливало,

И, необузданных, смирить их надлежало;

И должно было зреть – вдруг из змеи зубов,

Рождаемых землей, сонм яростных бойцов,

И, кровью дышащих, их победить ужасных!

Кто, смертный или бог, героев спас несчастных?

Я, победив судьбу, героев сих спасла,

Я сохранила их, я славой облекла.

И, забывая все: отечество, державу,

И собственный покой, и собственную славу,

В награду – я из них искала одного;

Владейте всем, а мне оставьте вы его!

Креон

Итак, по сим словам невинна ты душою.

Ужасных дел твоих – одна любовь виною.

Медея, чтоб спасти любви своей предмет,

Злодейством рук своих наполнила весь свет.

Но мы не чувствуем признательности правой.

Мы ей обязаны и жизнию и славой,

Эллада целая…

Медея

Обязана мне всем!

И подвигов моих не наградит ничем.

И что в притворной мне, бесчувственной награде?

Я жертвовала всем Язону, не Элладе,

И слишком дорого купила я его.

За что ж меня лишить супруга моего?

Почто его, Креон, со мной не изгоняешь?

Виновны оба мы, почто ж одну караешь?

Креон

Медея, воздержись невинных обвинять

И именем своим героя унижать.

Язон не разделял преступных замышлений.

Медея

Нет! – он пожал плоды с злодейств и преступлений,

Которых всех виной единственно был он.

Коль я преступница – преступник и Язон!

Почто ж, тиран, меня одну ты обвиняешь?

Креон

Медея! ты мой гнев невольно возбуждаешь.

Страшись!

Медея

И ты, тиран, давно мой возбудил.

Иди, не помышляй, чтобы меня склонил

Вымаливать твое презренное жаленье.

Мое ты отнял все, но мне осталось мщенье.

Креон

Ах, долго гневу я противиться хотел.

Оставь, скиталица, немедля мой предел,

Избавь собой ты нас ужасного созданья;

Здесь воздух заражен от твоего дыханья.

Очисти ты Коринф и в варварских странах

С злодейством водвори ты божий гнев и страх.

Чтоб с утренней зарей я здесь тебя не зрел.

Там ускоряй небес медлительные кары.

Беги – и навсегда оставь ты мой предел,

Чтоб с утренней зарей я здесь тебя не зрел.

Или – останься здесь, презри мои веленья,

И завтре здесь падешь ты жертвою мученья!

Решись и избирай.

(Уходит.)

Явление IV

Медея, Родопа.

Медея

Тиран, решилась я!

Так, завтре не узрит меня земля твоя;

Но не гордись еще, я удалюсь со славой.

Воздвигну я себе здесь памятник кровавый,

Который с трепетом и поздний род узрит:

В прах мстительный мой гром весь град сей обратит.

Но как? ужель и он, и сам Язон коварный,

С Креоном согласясь?..

Родопа

Вот он, неблагодарный.

Медея

О ты, которая зришь скорбь души моей,

Любовь, что чары все пред властию твоей!

Ах, умягчи его, наполни грудь Язону,

Или – дай власть твою моим слезам и стону!

Явление V

Те же и Язон.

Медея

Итак, все кончено: супруг – врагом мне стал,

С Креоном согласясь, он сам меня изгнал.

Изгнание, Язон, ты помнишь, мне не ново.

И прежде на него твое решило слово.

С тобой бежала я, сражалася с судьбой,

Все для тебя, Язон, – и изгнана тобой!

Нет нужды! Ты велишь – мне должно покориться:

Тебя оставлю я! – Но где, скажи, мне скрыться?

В Европе, в Азии ль пристанище найду?

Не за тебя ль весь мир ведет со мной вражду?

Везде закрыт мне путь, везде найду гоненье

За страсть мою к тебе и за твое спасенье.

Ты помнишь – для тебя я жертвовала всем;

Ты помнишь то, и вот благодаришь мне чем!

Язон

Не укоряй меня несчастьем непременным;

Повергнуты в него мы небом раздраженным.

Делю все горести, все бедствия с тобой,

Но отвратить я их могу лишь сей ценой;