Медные монеты на алтарь предков/铜钱龛世 /Tong Qian Kan Shi /Copper Coins

— Я же говорю, ты что спал? Он ловит призраков, и он поймал нас двоих. Ты когда-нибудь видел, чтобы кто-нибудь вырвался из тюрьмы и позвал тюремщика?

— Нет, не видел.

Это прозвучало правильно, когда он впервые услышал это, но Цзян Шинин тщательно обдумал это и не мог не сказать:

— Но…

Сюэ Сянь:

— Нет, не но.

Цзян Шинин, — Тем не менее…

Сюэ Сянь:

— Еще нет.

Цзян Шинин беспомощно склонил голову и посмотрел на него.

Все тело Сюэ Сянь лежало на вершине золотого шара. Он сказал совершенно бессовестно:

— Я просто говорю логически.

Цзян Шинин «…»

В городе уезда Нинъян был ночной комендантский час. На нескольких перекрестках крупных дорог уже возведены заборы и блокпосты. Судебный пристав, дежуривший в ночное время, нес мешочек с вином, чтобы его тело согревалось ночью, и дежурил рядом с блокпостом. Ворота во всех четырех направлениях были заперты; если простолюдин захочет покинуть город в это время, по большей части, ему придется отрастить крылья и улететь.

Но для этих двух нелюдей этот ночной комендантский час не был таким большим неудобством.

В то время бумажное тело Цзян Шинина имело некоторые преимущества. При необходимости его можно сжать в очень тонкий лист, который легко может проскользнуть через двери и пройти сквозь трещины.

— Поверни на восток.

— На следующем перекрестке прижмись к подножию стены и сверни в переулок. Иди прямо и поверни на запад.

Действия Сюэ Сяня были более эффективными, чем движения собаки. Он всегда мог издалека заметить тени дежурных судебных приставов и отдавать приказы, чувствуя себя правым и уверенным в себе. Цзян Шинин был человеком с мягким характером и привык, чтобы Сюэ Сянь ему приказывал; как только Сюэ Сянь заговорит, он будет действовать, чтобы удовлетворить его, и больше не будет думать об этом.

В результате Цзян Шинин поверил в свою гнусность и некоторое время шел пешком, прежде чем он, наконец, не мог не остановиться, его лицо было полно досады, и сказал:

— Мастер, пожалуйста, будь милосердным и перестань говорить.

Сюэ Сянь бросил на него взгляд.

— Почему? Разве мы не преуспели и избежали того, чтобы нас заметила эта группа людей на ночном дежурстве?

Цзян Шинин угрюмо сказал:

— Мгм. Нас не обнаружили, но я уже как минимум три раза сталкивался с этим магазином шелка. Если я буду продолжать слушать тебя и так передвигаться, мы не сможем покинуть город даже в следующем году.

Сюэ Сянь сказал, обнимая золотой шар:

— Н… Небо довольно мрачное, мы должны скоро найти место, где можно поселиться.

Цзян Синин: «…»

Этот хулиган твердо намерен спасти свое лицо.

Без команд Сюэ Сяня, у которого не было чувства направления, темп Цзян Шинина сразу же сильно ускорился. Они быстро покинули территорию, которую сделали три круга, и направились в нужном направлении.

— Это здание выглядит знакомым.

Сюэ Сянь посмотрел налево и направо и почувствовал, что все на этой улице кажется знакомым.

Цзян Шинин издал звук «мгм».

— Ты действительно не узнаешь никаких дорог, а мы были здесь сегодня утром. Как ты забыл, как только повернув голову?

Только после того, как он напомнил ему, Сюэ Сянь понял, что если они продолжат идти по этой дороге какое-то время, а затем повернут на восток на перекрестке, они смогут увидеть особняк советника Лю. Ночь была мирной; если бы что-то двигалось и шуметь, это было бы гораздо заметнее, чем днем. Когда они пересекали перекресток, они бросили взгляд на знакомые ворота особняка и могли слабо услышать фрагменты голосов изнутри особняка, которые звучали так, как будто люди ссорятся. Или это могло быть что-то другое. В любом случае это был не мирный разговор.

Шаги Цзян Шинина ненадолго остановились.

Сюэ Сянь повернулся, окинул взглядом особняк семьи Лю и сказал:

— Что это? Ты хочешь увидеть, как он пожнет то, что посеял?

— Это личное дело советника Лю, и оно уже не имеет ко мне никакого отношения.

Цзян Шинин покачал головой и, не колеблясь, пошел к городским воротам.

Это могло быть врожденной природой человека, выросшего в семье врачей, но, после всего сказанного и сделанного, он не мог лично наблюдать, как кто-то страдает. Возможно, это было наиболее очевидным различием между ним и советником Лю. За пределами округа Нинъян было много лесистых гор, но большинство из них были плоскими и красивыми, лишь некоторые из них были опасными и крутыми.

Из-за того, что государственный советник был монахом, несколько лет назад в горах и на полях каждой провинции возникло множество горных храмов, и какое-то время курение благовоний перед храмами было на пике. Однако почему-то в последние годы зима стала приходить раньше. Даже на юге постоянно шел снег. Своевременный снег был предзнаменованием успешного года, но в последние несколько лет дождей было неожиданно мало, урожай был плохим, и простолюдинам приходилось жить все более и более бережливо. Трудно было даже жить, не говоря уже о посещении храма для пожертвований.

В результате в горах и на полях росло количество заброшенных храмов, настолько много, что они фактически стали временными остановками отдыха для многих спешащих путешественников.