Медовый месяц в улье

Выйдя из комнаты, Гарриет пошла по коридору на цыпочках. По доносившимся из кухни голосам и приглушенному звону она поняла, что обед готовят – а может быть, уже и едят. В открытую дверь она увидела затылок Крачли, подносившего кружку ко рту. За ним стоял мистер Паффет. Его широкие челюсти мерно двигались. Миссис Раддл она не увидела, но тут из судомойни раздался ее голос: “Джо это был, он самый, торчал, как нос у него на лице, а нос-то у него дай бог, сами видели, но куда там! Он только о женушке своей и печется…” Кто-то засмеялся. Гарриет показалось, что это Джордж. Она торопливо миновала кухню, взбежала по туалетной лестнице, заперев по пути заднюю дверь, и очутилась, задыхаясь скорее от волнения, чем от спешки, под дверью собственной комнаты. Ключ был внутри. Она тихо повернула ручку и вошла. Там было пусто, за исключением ее собственных коробок и деталей кровати, приготовленных к выносу. Из другой комнаты слышалось негромкое шуршание, затем мисс Твиттертон взволнованно защебетала себе под нос (совсем как Белый кролик, подумала Гарриет): “О боже, боже! Куда же она пропала?” (или, может быть, “я же совсем пропала”?) Несколько мгновений Гарриет стояла с ключом в руке. Войти и сказать: “Мисс Твиттертон, он знает, кто убил вашего дядю, и…” Как Белый кролик – белый кролик в клетке…

Она вышла и заперла за собой дверь.

Теперь обратно в коридор… и незаметно пройти мимо открытой двери. Никто не обратил на нее внимания. Она заперла входную дверь, и дом оказался закупорен, так же как и в ночь убийства.

Она вернулась в гостиную. Прошло так мало времени, что Бантер все еще стоял у камина на стремянке, обшаривая темные балки при свете карманного фонарика.

– Крюк с винтом, милорд. Выкрашен в черный цвет и ввинчен в балку.

– А! – Питер на глаз прикинул расстояние от крюка до радиоприемника. Гарриет подала ему ключи, и он рассеянно сунул их в карман, даже не кивнув.

– Доказательство, – сказал он. – Наконец хоть какое-то доказательство. Но где же…

Викарий, который, казалось, вдумчиво складывал в голове два и два, прочистил горло.

– Правильно ли я понимаю, – спросил он, – что вы обнаружили, что называется, ключ к разгадке?

– Нет. Мы его ищем. Ключ. Ариаднину ключевую нить. Маленький клубок бечевки, чтобы пройти лабиринт – да, бечевки… Кто сказал “бечевка”? Паффет это был! Вот кто нам нужен!

– Том Паффет! – воскликнул викарий. – Не хо телось бы думать, что Паффет…

– Приведите его, – велел Питер. Бантер уже сошел со стремянки.

– Да, милорд, – отозвался он и стремительно вышел. Взгляд Гарриет упал на цепь, которая лежала там, где Бантер ее оставил, – на крышке приемника. Она взяла ее, и звяканье привлекло Питера.

– Это убрать. Дай мне.

Оглядев комнату в поисках укрытия, он хихикнул и двинулся к камину.

– Вернем ее туда же, где была, – сказал он, нырнув под колпак дымохода. – Подальше положишь – поближе возьмешь, как любит говорить Паффет. – Он снова вынырнул, отряхивая руки.

– Там, видимо, есть выступ, – заметила Гарриет.

– Да. Цепь сдвинуло выстрелом. Если бы Ноукс чистил свои дымоходы, его убийцу вряд ли бы нашли. Что, падре, не делать ли нам зло, чтобы вышло добро?[308]

От богословской дискуссии мистера Гудакра спасло появление мистера Паффета в сопровождении Бантера.

– Вы меня спрашивали, м’лорд?

– Да, Паффет. Когда вы наводили тут порядок в среду – после того, как мы обрушили сажу, – помните, вы подобрали с пола веревку?

– Веревку? – переспросил мистер Паффет. – Ежели вам веревка нужна, милорд, так вы по адресу обратились. Я как вижу веревочку, милорд, так сразу подбираю да сматываю, глядишь пригодится. – Он, кряхтя, задрал свои свитера и принялся вытаскивать из карманов мотки веревки, как фокусник достает цветные бумажки. – Тут у меня какие хотите, выбирайте. Как я сказал Фрэнку Крачли, подальше положишь – поближе возьмешь, так и…

– Вы сказали это про веревку, так ведь?

– Верно, – отвечал мистер Паффет, с трудом извлекая на свет толстый шнур. – Я подобрал тут с полу веревочку и говорю ему – намекая на те его сорок фунтов, – говорю ему…

– Я же помнил, что вы что-то подобрали. Наверное, сейчас вы уже не сможете сказать, какая это веревка?

– А-а! – просиял мистер Паффет. – Теперь понял, милорд. Вам надо ту самую веревку. Ну не знаю. Не скажу, которая тут та. Не смогу. Но веревка была хорошая – хороший толстый кусок, с ярд[309] примерно, и без единого узла. Но какой это кусок – тот или этот, – не скажу, не буду врать.

– С ярд? – переспросил Питер. – Должна быть длиннее.

– Нет, – возразил мистер Паффет. – Веревка – нет, ну четыре фута[310], не больше. Там еще был добрый кусок черной рыболовной лески, футов двадцать, может – но вы-то веревку ищете.

– Я ошибся, – сказал Питер. – Надо было, конечно, сказать “леска”. Естественно, леска. И черная. Какая же еще. Она у вас с собой?

– А! – воскликнул мистер Паффет. – Если вам леску надо, так бы и сказали. Подальше положишь…