Медовый месяц в улье

– Питер, а что ты сам думаешь о Селлоне?

Они завтракали наверху. Гарриет, полностью одетая, курила, выпуская дым в окно. Питер, в промежуточной стадии (халат), грел у камина спину и ноги. Рыжий кот, явившийся с утренним обходом, занял позицию у него на плече.

– Не знаю, что и думать. Дело в том, что у нас чертовски мало пищи для размышлений. Похоже, думать еще рано.

– Селлон не похож на убийцу.

– Они вообще очень редко похожи на убийц. На человека, способного так беззастенчиво лгать, он тоже не похож. Разве что по очень важной причине. Но люди лгут, когда боятся.

– Наверное, он сказал про часы и только тогда понял, что это подразумевает пребывание в доме.

– Да. Когда говоришь полуправду, нужно соображать молниеносно и просчитывать шаги вперед. Ложь от начала до конца будет связной и последовательной. А поскольку он, очевидно, вообще не собирался рассказывать про ссору, ему пришлось сочинять на ходу. Но я что-то не пойму, как Селлон пробрался в дом?

– Должно быть, его впустил Ноукс.

– Именно. Старый человек заперся один в доме. К нему приходит молодой, здоровый, сильный – и в страшной ярости. Затевает ссору, сквернословит и, не исключено, угрожает. Старик посылает его подальше и захлопывает окно. Молодой дубасит в дверь и хочет войти. С чего бы старику его пускать? Однако он это делает, к тому же любезно поворачивается спиной, чтобы удобнее было стукнуть его тяжелым тупым предметом. Это возможно, но, как сказал бы Аристотель, это “невероятное возможное”[198].

– Допустим, Селлон сказал, что все же достал деньги, тогда Ноукс его впустил и сел, чтобы написать… нет, расписку он, конечно, писать бы не стал. Ни строчки на бумаге. Разве что Селлон ему угрожал.

– Если бы Селлон достал деньги, Ноукс велел бы ему передать их через окно.

– Допустим, он и передал – или сказал, что передаст. Ноукс открыл окно, а Селлон в него забрался. Или он не смог бы? Проемы тут довольно узкие.

– Ты даже не представляешь, – невпопад сказал Питер, – как бодрит возможность поговорить с кем-то, кто мыслит методически. Полицейские – отличные ребята, но они усвоили один-единственный принцип расследования – жалкую фразу cui bono[199]. Они гоняются за мотивом, а ведь для этого нужен психолог. С присяжными то же самое. Если они видят мотив, то сразу норовят вынести приговор, сколько бы ни твердил им судья, что доказывать мотив не обязательно и что на нем одном нельзя строить обвинение. Ты должен показать, как все произошло, – а потом, если хочешь, можно докопаться и до мотива, подкрепить доказательства. Если преступление могло быть совершено только так и не иначе и если совершить его таким образом мог только один человек, то преступник у тебя в кармане, с мотивом или без. У нас есть Как, Когда, Где, Зачем и Кто. Знаешь Как – знаешь и Кто. Так говорил Заратустра.

– Похоже, я вышла замуж за своего единственного просвещенного читателя. С другого конца этот клубок разматывается точно так же. С художественной точки зрения это абсолютно верно.

– Я заметил: что верно в искусстве, обычно верно и в жизни. Как кто-то сказал, природа, в сущности, – закоренелый плагиатор искусства[200]

. Выкладывай свою теорию, только помни, что догадаться, как можно было совершить нечто, и доказать, что нечто было совершено именно так, – не одно и то же. Прости, но твои коллеги нередко пренебрегают этим немаловажным различием. Путают внутреннюю убежденность с юридическим доказательством.

– Я в тебя сейчас чем-нибудь запущу… Слушай, а ты не думаешь, что в Ноукса чем-нибудь запустили?

Через окно? Черт! Теперь у меня сразу две теории. Нет, погоди!.. Селлон добивается, чтобы Ноукс открыл окно, и карабкается внутрь. Ты не ответил насчет ширины проемов.

– Думаю, я бы в них пролез, но я уже в плечах, чем Селлон. Хотя по принципу “пролезет голова, пролезет и все остальное”, полагаю, он бы тоже смог. Но не быстро, и Ноукс, конечно, сразу понял бы, что он собирается сделать.

– И тут наступает момент для броска. Допустим, Селлон полез в окно, а Ноукс всполошился и бросился к двери. Тогда Селлон мог что-нибудь схватить.

– Что?

– Ты прав. Вряд ли он специально взял с собой камень или что-то такое. Но мог подобрать его в саду, прежде чем вернуться к окну. Или… знаю! Пресс-папье с подоконника. Он мог его схватить и запустить в спину убегавшему Ноуксу. Так получается? Я не особо смыслю в траекториях и всем таком.

– Очень может быть. Пойду посмотрю.

– Хорошо. А, да. Тогда ему оставалось только окончательно залезть в окно, взять пресс-папье, положить на место и вылезти через то же окно.

– Да неужели?

– Конечно нет, оно же было заперто изнутри. Нет. Он закрыл и запер окно, вытащил ключи у Ноукса из кармана, открыл входную дверь, вернул ключи на место и – ну, ему пришлось уйти, оставив дверь открытой. А Ноукс, очнувшись, любезно ее за ним запер. Эту возможность нам придется допустить независимо от того, кто убийца.