– Да, сэр. – Она передала Райану сигарету «Виргиния слимс» и вернулась в приёмную.
Райан увидел, как зажёгся огонёк на телефоне, и закурил сигарету. Его обращение к премьер-министру Ху было хорошо отработано, поскольку он знал, что у китайского лидера рядом находится хороший переводчик. Он также знал, что Ху будет все ещё в своём кабинете. В течение последних нескольких дней он работал до позднего вечера – было нетрудно догадаться, по какой причине. Таким образом, пройдёт меньше тридцати секунд, телефон китайского премьера зазвонит, затем Эллен Самтер будет говорить с оператором на другом конце канала – у китайцев круглые сутки работали телефонистки на коммутаторе вместо секретарей, как в Белом доме, – и звонок достигнет премьера. Так что ещё тридцать секунд, и затем Джек постарается объяснить ситуацию Ху: давайте пересмотрим это дело, приятель, иначе случится что-то нехорошее. Плохое для вашей страны. Плохое для нашей.
Наверно, для вашей это будет хуже. Микки Мур обещал что-то под названием гипервойны, и это будут по-настоящему плохие новости для кого-то не готового к этому. Огонёк на телефоне продолжал гореть, но Эллен не говорила, что канал связи готов… почему? Ху все ещё у себя в кабинете. Предполагалось, что посольство США в Пекине будет следить за ним. Райан был уверен, что они знают свою работу. Это было так же просто, как поставить сотрудника посольства – наверно, офицера ЦРУ – на улице с сотовым телефоном и поручить ему следить за освещёнными окнами кабинета. Затем он доложит в посольство, у которого линия связи с Туманной долиной, в которой много открытых каналов связи с Белым домом. Но вдруг огонёк на телефоне погас, и раздался голос в интеркоме:
– Господин президент, они говорят, что его нет у себя в кабинете, – сказала миссис Самтер.
– Вот как? – Райан глубоко затянулся. – Свяжитесь с Государственным департаментом, пусть они подтвердят, где он находится.
– Сейчас, господин президент. – Сорок секунд тишины. – Господин президент, посольство говорит, что, насколько им известно, он у себя в кабинете.
– А его люди говорят…
– Они говорят, что его нет, сэр.
– Когда он вернётся?
– Я спросила. Мне ответили, что не знают.
– Проклятье, – выдохнул Райан. – Соедините меня с Государственным секретарём Адлером.
– Слушаю, Джек, – ответил Государственный секретарь через несколько секунд.
– Он уклоняется от разговора со мной, Скотт.
– Ху?
– Да.
– Ничего удивительного. Они – китайское Политбюро – не доверяют ему говорить с тобой без письменного текста.
«Точно как у нас», – подумал Райан со смесью ярости и юмора.
– О'кей, что это означает, Скотт?
– Ничего хорошего, Джек, – ответил Адлер. – Ничего хорошего.
– Так что нам делать теперь?
– С дипломатической точки зрения, мы не можем ничего предпринять. Мы послали китайцам жёсткую ноту, и они не ответили на неё. Наша позиция по отношению к ним и русской ситуации яснее некуда. Они знают, о чём мы думаем. Если они не хотят говорить с нами, это значит, что наша точка зрения их больше не интересует.
– Проклятье.
– Совершенно верно, – согласился Государственный секретарь.
– Значит, по твоему мнению, мы не можем остановить их.
– Да.
– Я перезвоню тебе. – Райан перешёл на другой канал и вызвал министра обороны.
– Слушаю, – ответил Тони Бретано.
– Похоже, это всё-таки произойдёт, – сказал ему Райан.
– О'кей, я оповещу всех главнокомандующих.
В течение нескольких минут телеграммы с кодом «Молния» были посланы каждому главнокомандующему независимых родов войск. Их было много, но в данный момент самым важным был главнокомандующий Тихоокеанским театром адмирал Барт Манкузо в Перл-Харбор. Было чуть больше трех ночи, когда STU, стоящий рядом с его кроватью, начал пищать.
– Адмирал Манкузо слушает, – сказал он, проснувшись больше чем наполовину.
– Сэр, докладывает дежурный офицер. Мы получили предупреждение о войне из Вашингтона. Китай.
«Ожидается начало военных действий между КНР и Российской Федерацией в течение ближайших двадцати четырех часов. Приказываю принять все меры, необходимые для обеспечения безопасности ваших соединений».
Подписано Бретано, министр обороны, сэр, – доложил капитан-лейтенант.
Манкузо уже стоял на обеих ногах на полу своей спальни.
– О'кей, оповестите мой штаб. Я буду там через десять минут.
– Слушаюсь, сэр.
Главный старшина, приписанный к его служебной машине, уже стоял у парадного подъезда. Манкузо заметил присутствие четырех вооружённых морских пехотинцев. Старший из них поднял руку в салюте, остальные трое внимательно смотрели по сторонам, ожидая возможной угрозы, которой скорее всего не было… но могла быть.
Через несколько минут адмирал Манкузо вошёл в свою штаб-квартиру на вершине холма, перед окнами которой открывалась морская гавань. Бригадный генерал Лар был уже там, ожидая его.
– Как ты успел приехать так быстро? – спросил его главнокомандующий Тихоокеанским театром.