Медвежье солнце

– А я уверен, что будет, – заверил его Кембритч так воодушевленно, будто ему сообщили, что в отчетах этих не нудятина, а фотографии и характеристики новейших гоночных машин. Собеседник поджал губы. – Завтра, до обеда, я загляну к вам.

– У вас же намечается бал, Дармоншир. Да и я очень занятой человек.

– Не думаю, что это помешает мне танцевать, – любезно парировал Люк. – Я не отниму много времени. Просмотрю дело и удалюсь. Вам даже не нужно будет развлекать меня беседой. Так я зайду?

– Буду счастлив, – холодно процедил лорд разведчик, извинился и отошел. Кембритч удовлетворенно улыбнулся, чувствуя приятный азарт от произошедшей стычки, – хотя злить человека, занимающего такую должность, было очень опрометчиво.

Люк снова вернулся к своему вороному жеребцу, похлопал его по крупу, огляделся.

К ожидающим присоединился Гюнтер Блакори, краснощекий, улыбчивый и громкоголосый, – он о чем-то говорил со своей младшей сестрой, королевой Инляндии, и периодически звучно хохотал. Они были совсем не похожи: черноволосый крепкий Гюнтер и тонкая рыжая Магдалена, которая выглядела как типичная инляндская аристократка. Уже вышли и инляндские принцы, такие же тощие и рыжие, как их венценосный отец. Младший, нынешний князь Форштадта, Лоуренс Филипп, не обращая внимания на супругу, любезничал с придворными дамами, а старший, Леннард, нетерпеливо гарцевал на лошади. Его супруга, будущая королева Инляндии, с обеспокоенностью поглядывала на мужа и говорила что-то утешающее Диане Форштадтской, которой посчастливилось взять в мужья одного из блудливых Инландеров.

Наконец появился и король Луциус. Поцеловал супруге руку, отметив, как она прекрасно выглядит, поприветствовал собравшихся и легко, будто и не было ему за пятьдесят, вскочил на жеребца.

Прозвучали охотничьи рога, всадники выстроились в шеренгу: дамы – вторым рядком, а впереди – мужчины с ружьями за спинами. По бокам поскакали загонщики, пятнистым ковром понеслись вперед борзые. Лошади двигались ленивой трусцой, все ускоряясь, набирая ходу, азарт волнами захватывал охотников, заставляя прижиматься к коням и нестись навстречу ветру.

Охота началась.

Люк проскакал несколько километров и медленно, пользуясь тем, что охотники растянулись дугой по лесу, ушел влево, подальше от суеты. Уже звучали выстрелы, гиканье всадников и далекий переливистый лай – борзые поднимали зверье, которое начинало петлять перед облавой и в конце концов попадалось кому-то из стрелков на глаза; выученные псы под выстрелы не лезли, занимаясь гоном и выслеживая добычу. Небо начало сереть, но до рассвета было далеко. Люк спешился у поваленного дерева, сел на него и достал флягу с коньяком. Долг свой – посветить физиономией среди придворных – он исполнил, теперь можно и посидеть, подумать.

Все неделю он занимался визитами – в первую очередь к тем, кто хоть как-то связан с погибшими родственниками Инландеров. Тратил кучу времени на светскую болтовню, прежде чем можно было непринужденно перевести разговор на интересующие его события. Но и здесь, увы, оказалось пусто. Все, с кем он встретился, были уверены, что смерти их родных – несчастные случаи; никаких подозрений в том, что это убийство, даже не проскальзывало.

Люк все так же ненавидел рутину. И искушение добраться до материалов расследований, находящихся где-то в вотчине Розенфорда, росло. Но он останавливал себя. Если безопасник причастен к вычищению дома Инландеров и Люк попадется на изъятии дел – это приговор. Впрочем, – Кембритч ухмыльнулся, – пусть даже начальник разведки непричастен, но если его, Люка, поймают в хранилище, то там и прикопают, и никакая протекция короля не спасет.

Возможно, завтрашний бал в его лаунвайтском дворце даст какие-то зацепки. Там должны были присутствовать те, с кем встретиться он не успел.

Конечно, было бы куда проще, если бы ему можно было действовать в одиночку, без груза и надзора невесты, которая была обязана появиться рядом с ним. Но ее отсутствие вызвало бы скандал и обеспечило бы сплетников пищей на много дней вперед.

С момента их с Ангелиной последнего общения и так произошла всего одна публичная встреча. Ее высочество пропадала где-то в Милокардерах, выделить смогла всего два часа, в ходе которых они чинно выпили чай в ее покоях (принцесса оказалась отличной собеседницей, и он с удивлением отметил, что ему доставило удовольствие общение с ней), попозировали журналистам, посетили школу в Дармоншире и расстались, ко взаимному удовольствию.

Марину он при посещении дворца Рудлогов не видел – принцесса была на работе. И к лучшему. Слишком много глупостей он творил ради нее и рядом с ней.