Медвежья душа

С замирающим сердцем он искал медвежонка. Он долго бродил между деревьями, держа обеими руками копьё, он молился каждую минуту и так устал, что почти перестал бояться.

Наконец Петрушка увидел играющих между деревьями медвежат. Он разглядывал их коричневый мех и в уме переводил каждую шерстинку в копейку. Получалось так много, что хватило бы и на новую избу, и на жену, и даже на детей.

Петрушка потряс головой и, крепче сжимая рогатину, пошёл на медвежат. Они с любопытством разглядывали мужика. Тот шёл к ним медленно, но очень уверенно.

Он замахнулся и вонзил копьё в ближайшего медвежонка. Тот взвыл от боли. Его братец перепугался и пустился бежать. Детёныш плакал изо всех сил, но медведица, его защитница и мать, никак не шла. Мужик вонзил копьё ещё глубже, и медвежонок затих. Грудь его окрасилась в багровый.

Мужик поднял убитого детёныша и поволок домой. Уже выходя из леса, он услышал страшный, дикий рёв, от которого мужика передёрнуло. Петрушка зашагал быстрее.

По деревне он шёл как преступник. За убийство детёныша, да ещё медвежьего, ему грозила расплата. Потому он двигался быстро, то низко опуская голову, то поднимая её и пугливо оглядываясь.

Петрушка добрался до своей избы, запрятал медвежонка и уснул прямо на пороге. Разбудил его Егор.

– Дурень ты! – крикнул сосед, и мужик тут же проснулся. – Какого лешего по деревне да с медведем? В мешок бы хоть сунул. Где он? – сосед оглядел захудалую избу.

– Там, – Петрушка слабой рукой показал в угол.

Егор прошёл в это место, взял медвежонка и, засунув в мешок, ушёл.

– Сегодня за новым, – бросил он напоследок.

Петрушка упал на колени перед иконкой и начал молиться, то и дело всхлипывая. Он стоял так, пока не онемели ноги. После, качаясь, он встал и вышел во двор.

Солнце было высоко. Его лучи приятно грели грязного Петрушку. Они ласкали его, как родная мать. Он вздохнул и пошёл к Егору, по пути сорвав у кого-то яблок и несколько ягод.

– Убей, а не пойду! – повторял он в сотый раз. Егор снова замахивался, ударял Петрушку, но тот всё повторял и повторял, что никуда не пойдёт. – Я не просто медведя убил, – шептал Петрушка, – я детёныша забрал! А знаешь, что бывает за это? – страх перед суеверием был так силён, что он не осмелился договорить.

– Дурень, в сказки веришь! – Егор плюнул, но не ушёл. – Значит так. Сегодня идём вместе. Авось большого уложим.

– Нельзя… – молвил Петрушка, но сосед уже закрыл дверь своей большой избы.

После полудня они пошли в лес. Петрушка всё молился и почти плакал, а Егор шикал на него и тихо ругался. В лесу даже он не вёл себя развязно. Лес хранил в себе особые чары, перед которыми человек – всего лишь букашка.

– Давай уйдём, – просил Петрушка. – Давай завтра, поутру. Егорушка, не молчи же!

– Заткнись, – сказал сосед и не промолвил ни словом больше.

Солнце уже садилось, а они всё бродили по лесу. То тут, то там слышались крики птиц, но медведей не было. Устал даже Егор.

– Пойдём, а? – умоляюще повторил Петрушка, но тут послышался знакомый рёв.

Сердце его заколотилось, в животе всё сжалось, руки мигом поледенели.

– Вот она, – прошептал Егор, показывая куда-то между деревьями.

Там стояла медведица, охранявшая последнего детёныша. Петрушка тут же узнал его, и из глаз мужика вышли скупые слезинки. Он быстро утёр их и про себя повторил молитву.

– Я слева, ты справа, – продолжал Егор. Он уже пошёл, а Петрушка словно к земле прирос. Смотрит на медведей и содрогается.

– Как люди, – прошептал он и наконец сдвинулся с места.

Егор напал на медведицу со спины. Удар был слабый, так что она рассвирепела и накинулась на него. Петрушка сообразил, что её надо отвлечь. Рогатину он крепко прижимал к груди, он обещал себе больше никогда не пользоваться ею.

Лучше всего, как он решил, – подойти к детёнышу, чтобы мать бросилась на его защиту. Петрушка так и сделал. Медвежонок тут же закричал и побежал в укромное место. Мать забыла о Егоре и медленно на задних пошла на Петрушку.

– Егор, – леденея, позвал он. – Егор, помоги, – Петрушка отступал назад, но медведица шла на него, не переставая рычать.

Петрушка огляделся и сразу понял, что Егора нет. Его это ничуть не удивило. Он знал, что медведица должна отомстить за детёныша. Отступая, он уже почти смирился со смертью, но желание жить заставляло шагать назад. Петрушка ударился о дерево. Боль отрезвила его, и он, продолжая пятиться, пошёл быстрее.

Медведица громко зарычала и полоснула по нему когтистой лапой. Из ноги брызнула кровь. Боль разнеслась по телу. Колени ослабели, и он упал на траву.

– Прости меня! – плакал он. – Я грешен! Прости! – говорил он не то богу, не то медведице.

А она всё рычала и готовилась ударить ещё раз. Последний раз.

Петрушка уже не чувствовал ноги. Его заполнял лишь благоговейный ужас. Он вспомнил истории о дедушке, который всю жизнь боялся медведей, о том, как люди, убивающие их, сами становятся оборотнями-медведями.

Эти картинки смешивались с настоящей медведицей. Всё плыло перед ним. Рык отдалялся.

– Прости, – шептал он, уже впадая в забытье.