Механический мир

Пока пилот заканчивал приготовления к взрыву, прапорщик произвел ревизию своего имущества. Кобура с «люгером», шинель в скатке, саквояж, туго набитый ранец… кажется, ничего не забыл?

— Вы что, собираетесь всё это взять с собой? — Груссе ткнул пальцем в ранец с шинелью — Не сомневаюсь, сил у вас хватит, но поймите правильно, мсье: с таким багажом вас даже до комендатуры не доведут!

Коля растерянно переводил взгляд с ранца на саквояж и обратно.

— Что же делать? Ну, ладно, без шинели обойдусь, не зима… а как же со всем остальным? Вон тут сколько…

Груссе ободряюще похлопал напарника по плечу.

— Не переживайте, мсье, старина Паске не оставит друга в беде! Вот, сберегите пока, а я что-нибудь подыщу!

И протянул напарнику патронташ-бандольер с наплечным ремнем и деревянной кобурой, формой и размерами напоминающей маузеровскую. Кроме кобуры на ремне висел длинный футляр вроде тех, в которых носят подзорные трубы.

— Вы посмотрите, если есть охота. Там, сбоку, задвижка…

Хотя пистолет и проигрывал продукции «Маузерверке» по качеству исполнения, в нём угадывалась брутальная мощь: длинный, гранёный ствол, изогнутая рукоять, снабженная железной скобой и массивная затворная коробка с вырезом сверху.

— Для заряжания. — пояснил Груссе — Отогните скобу вперёд, сработает механизм, выбрасывающий гильзы.

Коля лязгнул рычагом, из паза вылетел патрон. Скрученная из медной фольги гильза, капсюль в донце — ничего общего с архаичными бумажными патронами игольчатых винтовок.

— Переделано в Солейвиле из винтовки Мартини-Генри! — горделиво поведал француз. — Профессор приобретал для своего города всё самое лучше и, когда речь зашла о стрелковом оружии, выбрал новейшую модель центрального боя. Эта винтовка во всем превосходит и германские «Дрейзе» и наши, французские «Шасспо». Англичане всего год, как приняли её на вооружение.

Прапорщик поднял тяжёлый пистолет и прицелился в стоящую возле ограды яблоню.

— Но ведь точность боя наверняка хуже, чем у винтовки. Зачем было портить хорошую вещь?

— Жителям Солейвиля приходится часто работать вне города, где полно опасных животных. Револьверы против них бесполезны, а таскать громоздкую винтовку не всегда удобно — вот и вооружаются такими коротышами. Что до точности — смотрите!

Пилот отцепил кобуру от портупеи и прищёлкнул к рукояти. Извлёк из футляра латунную трубку и присоединил к выступу на ствольной коробке.

— Вот, прошу: пистолет-карабин с телескопом! Лёгок, удобен в переноске, бой отменный, с одного выстрела валит тетракраба!

Коля вскинул пистолет-карабин к плечу. В линзе пересеченной крест-накрест тонкими нитями, ствол дерева казался втрое толще, чем на самом деле.

— Увеличение трёхкратное. Даже посредственный стрелок легко попадёт со ста шагов в мишень, размером с голову лошади.

В который уже раз за эти сутки, он испытал дежа вю: Груссе расхваливал оружие так же, как парижский продавец из 1911-го расхваливал «Маузер».

— Вы пока изучайте, а я пока пошарю вот здесь. — Пилот кивнул на здание трактира. — надеюсь, там найдётся заплечная корзина для фруктов или хотя бы мешок!

Он был прав. Минут через пять из трактира раздался радостный возглас и на пороге возник Груссе с парой больших кожаных сумок.

— Вот, нашёл! Седѐльные сумки — можно нести, перекинув ремень через плечо. Перекладывайте в них свой скарб, и пошли — что-то мы тут засиделись, не было бы беды…

Сумки оказались вместительным: в одну Коля засунул саквояж, а в другую, выждав момент, когда пилот смотрел в другую сторону, спрятал «механическое яйцо». За ним последовало всё остальное: узелок с провиантом (спасибо Николь, позаботилась), пачки патронов и, напоследок, пакет с записками Кривошеина. На них у него были отдельные планы.

Груссе осмотрел багаж, и остался доволен.

— Ну вот, теперь вас хотя бы не расстреляют сразу, а выслушают. На солдата или блузника вы не похожи, спросят почему пешком — скажете, лошадь сломала ногу. У вас есть какие-нибудь документы?

Коля показал русский дипломатический паспорт.

— Отлично, с такими бумагами вам ничего не грозит — особенно если попадётесь пруссакам. У вашего царя добрые отношения с кайзером, так что, пожалуй, ещё и помогут. Только всё равно придётся объяснить, как вы тут оказались.

— Назовусь репортером русской газеты. Полезут проверять багаж — покажу дневник Кривошеина, на человека, не знающего русского языка — сойдёт. Но вы-то как думаете выбираться? С вами, если что, и вовсе не станут церемониться, поставят к стенке, и вся недолга!

— Как-нибудь, — беспечно отмахнулся пилот. — Я вырос в парижских предместьях, знаю каждый переулок. Одна беда — время идёт, могу не успеть до взрыва. Сколько там осталось?

— Час и ещё сорок три минуты. — отозвался Коля, бросив взгляд на часы. — И вот ещё что: вплотную к фабричной ограде стоит дом с бакалейной лавкой. Там, в чулане потайная лестница на чердак, если что, можно укрыться и пересидеть.

Он не сам не понял, что подтолкнуло его заговорить о тайнике. В последнее время случилось множество необъяснимых совпадений — вот и пусть будет ещё одно…