Механический Орфей

В маленькой и уютной кухне, где на всей утвари лежала печать светлой души хозяйки, Лиил усадила гостя за старый, побелевший стол. В центре возвышалась голубая ваза с тремя веточками золотисто-красных цветов. Женщина принесла серые тарелки, украшенные старинным узором, и бледно-зеленые фарфоровые кружки. Хозяйка легко порхала по кухне, словно обвивая мужчину ритуальным танцем, символизирующим домашний уют. Ее изящные движения еще больше разжигали страстное желание Руиза.

Лиил наклонилась, чтобы разложить приборы, платье ее на груди распахнулось, и мужчина успел заметить розовые бутончики сосков на небольших пухлых грудках. От тела женщины исходил аромат моря, солнца и еще чего-то томного, сладкого, как цветы, раскрывающиеся по ночам.

Лиил рассмеялась и опустила ему на плечо нежные руки.

— Признайся честно, чего тебе больше хочется: поесть или сразу пойти в спальню, — прошептала она.

В сознании Руиза неожиданно вспыхнул яркий образ: Низа в пещере, усыпанной древними костями, устремила странный, обвиняюще-холодный взор прекрасных глаз прямо в душу своего возлюбленного. Ледяная рука сжала его сердце.

— Прости, — сказала хозяйка. — Возможно, я ошиблась.

Она совсем не обиделась. Лиил направилась к старинной медной плите с никелированными ручками и голубыми, покрытыми эмалью, дверцами духовки. Женщина ловко разбила розоватые яйца на сковородку, брызгающую кипящим маслом, намазала маслом хлеб и наполнила стакан янтарным фруктовым соком.

Все эти действия раздирали душу своей обыденностью.

— Ты сыт? Мне не трудно приготовить еще.

Лиил сидела напротив, неторопливо отщипывая; кусочки от пирога с начинкой из скрайфрута, подслащенного лимонниковым медом.

Руиз не нашел в себе сил для ответа, настолько заворожил его розовый кончик языка, которым женщина слизывала крошки, налипшие на нижнюю губу.

—. Спасибо, не нужно, — хрипло пробормотал мужчина. — Я сыт.

— Отлично. — Она проглотила последний ломтик и сложила тарелки в мойку.

Осознав, что женщина всерьез собирается мыть посуду, Руиз не смог сдержать возглас изумления:

— Зачем ты все это делаешь? Готовишь пищу, ешь, моешь посуду?

Она грациозно повернулась к гостю, протирая одну из своих старинных тарелок.

— Когда все, что у тебя есть, — это иллюзия жизни, начинаешь относиться к ней особенно бережно.

Глаза женщины потемнели, и Руиз пожалел о заданном вопросе.

— Понятно, — виновато пробормотал он.

— Да нет, скорее всего, ты так ничего и не понял. Сомнир — тот не пытается себя обманывать. Впрочем, он почти святой, единственный среди нас. А мы просто сойдем с ума, если попытаемся стать такими же. Разумеется, его нельзя назвать абсолютно нормальным, тебе не кажется?

— Не мне судить, — отозвался гость.

— Да, надеюсь, тебе никогда не придется выступать в роли судьи, — загадочно изрекла она. — Плоть — великий дар, но обладающие им редко ценят это по достоинству… — Губы Лиил задрожали, она вновь вернулась к посуде, приняв преувеличенно сосредоточенный вид.

— Прости, — проговорил Руиз, сам толком не понимая, за что он просит прощения.

— Ничего страшного, — улыбнулась хозяйка. — Послушай, почему бы тебе не вздремнуть? Сомнир вкратце поведал мне о перенесенных тобой испытаниях, но хочется изучить их более тщательно, чтобы понять, что так омрачает твою душу.

— Как раз этого мне бы не хотелось, — возразил гость.

Бывший агент почувствовал стыд при мысли о том, что этой Чистой, светлой женщине откроются все постыдные деяния, совершенные им за долгие годы.

— Я обязана. Это моя работа, — сказала Лиил.

Она проводила его в темную, прохладную комнату с узкой кроватью.

— Спи сколько хочешь. Сомнир уже говорил тебе: время — понятие растяжимое, так что не беспокойся, ты не потратишь его слишком много. Мы вернем твое сознание прежде, чем успеют расслабиться напряженные мышцы. Необходимо, чтобы ты был силен и готов к действиям, когда возвратишься в нишу реального Компендиума.

Руиз уселся на кровать и стянул сандалии. Белые простыни притягивали его почти так же сильно, как нежное тело Лиил.

Женщина подошла к дверям и протянула руку, чтобы опустить занавес. Луч света легко прошел сквозь ее платье, на миг она показалась Руизу нагой и призрачно прекрасной.

— Зачем? — не удержался он от вопроса, — Почему вы заботитесь обо мне?

Лиил пожала плечами.

— А ты не догадываешься? Мы хотим, чтобы Родериго перестал существовать. Ты можешь сделать это за нас и для нас. По крайней мере, так говорит Сомнир, а мне вполне достаточно его слова.

Женщина улыбнулась и помахала рукой ошеломленному собеседнику.

— Приятных сновидений, — произнесла она и исчезла.

Занавеска все еще подрагивала.

Руиз проснулся весь в поту, дрожа от волнения. Ему было жарко, хотя от стен комнаты по-прежнему веяло прохладой. Он сел и вытер лицо. Странное дело, но после воображаемого сна гостю полегчало. Он встал и вышел из комнаты.

В доме царила тишина, нарушаемая лишь негромким бормотанием фонтана.