Механический принц

– Да, да, конечно. – Тесс быстро отвернулась к окну. Желтый туман чуть рассеялся, и теперь она лучше видела, что происходит за окнами экипажа. Они ехали по узкой улице (хотя, возможно, по меркам Лондона она и считалась широкой). В воздухе висела угольная пыль, от которой першило в горле. Повсюду стояли люди. Грязные, одетые в лохмотья, они подпирали стены обветшалых домов и следили за каретой, как голодные псы – за костью в руках мясника. Тесс заметила женщину, которая куталась в шаль и держала в одной руке корзинку с цветами, а в другой – младенца. Глаза ребенка были закрыты, а кожа по цвету напоминала скисшее молоко. Младенец выглядел больным – или мертвым. В подворотнях играли чумазые, как бездомные коты, босоногие дети; на ступеньках домов сидели пьяные женщины. Но страшнее всего были мужчины в рваных пальто и шляпах. Выражение отчаяния на их лицах, казалось, застыло навечно, как гравировка на могильных камнях.

– Богатые лондонцы из Мэйфера и Челси любят наведываться в подобные кварталы, – с несвойственной ему горечью произнес Джем. – Они называют это «прогулкой по трущобам».

– Но ведь они как-то помогают этим людям?

– Чаще всего нет. Они приезжают поглазеть, чтобы потом за чашкой чая похвастаться перед друзьями, что видели настоящих «щипачей», «мамзелек» и «дрожащих Джемми». Большинство даже не выходит из экипажей.

– Дрожащие Джемми?

Джем посмотрел на нее непроницаемо-серебряными глазами.

– Замерзшие попрошайки, которые, скорее всего, умрут от холода.

Тесс подумала о том, как заклеивала бумагой щели на окнах в нью-йоркской квартире. Но у нее, по крайней мере, была крыша над головой, кровать с одеялом и тетя Гарриет, всегда готовая принести чашку чая или горячего бульона. По сравнению с этими людьми ей очень повезло.

Карета остановилась на углу ничем не примечательной улицы. На противоположной стороне сиял огнями публичный дом, из которого то и дело вываливались пьяные клиенты, часто – под руку с густо накрашенными женщинами в ярких, замызганных платьях. Где-то вдалеке громко распевали «Жестокую Лиззи Вискерс».

– Я не могу скрыть тебя от взглядов простецов, – сказал Джем, беря ее за руку. – Поэтому опусти голову и держись поближе ко мне.

– Ты повторяешься, – улыбнулась уголком губ Тесс, но руки не отняла.

А Джем наклонился и шепнул ей на ухо так, что по спине у нее забегали мурашки:

– Потому что я беспокоюсь за тебя.

Затем он открыл дверь кареты, сошел на мостовую и помог девушке спуститься, сразу же притянув ее к себе. Тесс оглянулась по сторонам. Несколько человек скользнули по чужакам равнодушным взглядом, но больше никто на них внимания не обратил. Джем повел ее к неприметной красной двери, на ступенях перед которой, вопреки здешним обычаям, никто не сидел. Нефилим поднялся по лестнице и громко постучал.

Им открыла женщина в длинном красном платье, облегавшем тело так туго, что Тесс едва сдержала возглас смущенного изумления. Черные волосы дамы удерживали в прическе две золотые палочки, на бледном лице выделялись густо подведенные тушью глаза. Но, присмотревшись повнимательнее, Тесс поняла, что женщина местная, не иностранка. При виде Джема ее ярко накрашенные губы недовольно скривились.

– Никаких нефилимов, – сказала она и попыталась закрыть дверь, но Джем выставил вперед трость, из основания которой высунулось блестящее лезвие.

– Мы здесь по личному делу, – сообщил он. – Конклав ничего не узнает.

Дама в красном недоверчиво прищурилась.

– Мы ищем кое-кого, – продолжал Джем. – Нашего друга. Отведите нас к нему, и мы вас больше не потревожим.

При этих словах женщина запрокинула голову и расхохоталась.

– Я знаю, кого вы ищете. Только один из вашей породы сюда захаживает.

Она отошла от двери, презрительно дернув плечами. Лезвие с шипением вернулось в трость, и Джем нырнул под низкую притолоку, увлекая Тесс за собой.

За дверью оказался узкий коридор; в воздухе висел знакомый сладковатый запах – так пахла одежда Джема после того, как он принимал лекарство. Тесс невольно сжала его руку.

– Здесь Уилл покупает… то, что мне нужно, – прошептал он, едва не касаясь губами ее уха. – Но зачем он пришел сюда сейчас?

Женщина, открывшая дверь, бросила на них недовольный взгляд через плечо, и повела за собой. Тесс заметила, что у красного платья имеется разрез, сквозь который открывался прекрасный вид на ее ноги – и длинный раздвоенный хвост с черно-белым змеиным узором.

«Чародейка», – подумала Тесс с замиранием сердца. Рагнор, Темные Сестры, эта женщина – почему все чародеи были настолько жуткими? За исключением Магнуса… но Магнус, похоже, и во всем остальном был исключением из правил.