Механический принц

— Ты можешь менять облик, не так ли? — сказал он. — Магнус Бейн говорил мне о тебе. Говорят, что на тебе вообще нет отметки.

Тесса сглотнула и посмотрела прямо ему в глаза. Они были несоответствующими ему человеческими глазами, обычные на необычном лице.

— Нет. Нет отметки.

Он ухмыльнулся за своей вилкой.

— Я предполагаю, они искали везде?

— Я уверена, Уилл пытался, — сказала Джессамин скучающим тоном. Серебро Тессы стукнулось о ее тарелку. Джессамин, которая давила горох плоской стороной ножа, подняла глаза, когда ошеломленная Шарлотта проговорила:

— Джессамин!

Джессамин пожала плечами.

— Ну, он такой.

Фелл со слабой улыбкой на лице вернулся к своей тарелке.

— Я помню отца Уилла. Он был в самом деле дамским угодником. Они не могли ему сопротивляться. Пока он не встретил мать Уилла, конечно. Тогда он бросил все это и стал жить в Уэльсе просто, чтобы быть с ней. Вот, что с ним произошло.

— Он влюбился, — сказал Джем. — Не правда ли это странно.

— Влюбиться, — сказал колдун по-прежнему со слабой улыбкой. — Это больше похоже на «стремительность мчаться». Или «стремглав рухнуть». Тем не менее, всегда есть мужчины, для которых существует только одна женщина, и будет только она или ничего.

Шарлотта посмотрела на Генри, но он казался полностью погруженным в свои мысли, подсчитывая что-то, если бы кто-то знал что, на пальцах. Сегодня он был одет в розовый с фиолетовым жилет, а на его рукаве был соус. Плечи Шарлотты заметно тяжело опустились, и она вздохнула.

— Хорошо, — сказала она. — Судя по всему, они были очень счастливы вместе…

— Пока они не потеряли двоих из трех детей, и Эдмунд Херондейл не проиграл все, что они имели, — сказал Фелл. — Но я думаю, что ты никогда не рассказывала юному Уиллу об этом.

Тесса и Джем обменялись взглядами. «Моя сестра мертва», сказал Уилл.

— В таком случае, у них было трое детей? — спросила она. — У Уилла было две сестры?

— Тесса. Пожалуйста. — Шарлотта выглядела обеспокоенной. — Рагнор. Я никогда не нанимала тебя, чтобы вторгаться в частную жизнь Герондейлов или Уилла. Я сделала это, потому что обещала Уиллу, что я скажу ему, если его семья пострадает.

Тесса подумала о Уилле, двенадцатилетнем Уилле, цепляющимся за руку Шарлотты, умоляя рассказать ему, если его семья умрет. «Зачем он убежал»? — подумала она сотый раз. Зачем было оставлять их? Она уже подумала, что, возможно, они ему все равно, но ясно, что ему не все равно. По-прежнему не все равно. Она не могла заставить свое сердце прекратить сжиматься от мысли о том, как он взывал к своей сестре. Если он любил Сесилию, как она когда-то любила Нейта… Мортмейн сделал что-то его семье, подумала она. Как он сделал ее семье. Это особым образом связывало их друг с другом, ее и Уилла. Не зависимо от того знал ли он это или нет.

— Не зависимо от того, что Мортмейн планировал, — услышала она свой голос, — он планировал это долгое время. Так как до того, как я родилась, когда он обманом или принуждением заставил моих родителей «создать» меня. И теперь мы знаем, много лет назад он принял участие в делах семьи Уилла и перевез их в поместье Ревенскар. Я боюсь, мы как шахматные фигурки, которые он передвигает по доске, и результат игры уже известен ему.

— Это то, что он желает, чтобы мы думали, Тесса, — сказал Джем. — Но он всего лишь человек. И каждое открытие, которое мы делаем о нем, делает его все более уязвимым. Если бы мы не были угрозой, он бы не отправил автоматы, чтобы предупредить нас держаться подальше.

— Он точно знал, где мы будем…

— Нет ничего опаснее, чем человек, склоненный к мести, — сказал Рагнор. — Человек, которого склоняли к ней почти три десятка лет, который вырастил ее из крошечного, ядовитого семени в живой, душащий цветок. Он доведет это до конца, если вы первыми не покончите с ним.

— Тогда мы покончим с ним, — сказал Джем коротко. Тесса не слышала, чтобы он говорил когда-либо так угрожающе.

Тесса посмотрела вниз на свои руки. Они были бледнее, чем когда она жила в Нью-Йорке, но они были ее руками, такими знакомыми, указательный палец немного длиннее, чем средний, с ярко выраженными полумесяцами на ногтях. Она могла бы «изменить» их, подумала она. «Я могла бы стать чем угодно, кем угодно». Она никогда прежде не чувствовала себя более изменчивой, более текучей или более потерянной.

— Действительно. — Тон Шарлотты был твердым. — Рагнор, я хочу знать, почему семья Герондейлов живет в этом доме, который принадлежит Мортмейну, и я хочу позаботиться о том, чтобы они были в безопасности. И я хочу сделать это без Бенедикта Лайтвуда и без того, чтобы остальная часть Конклава прослышала об этом.

— Я понимаю. Ты хочешь, чтобы я следил за ними как можно тише, а так же по расспрашивал о Мортмене в этом районе. Если он перевез их туда, то, должно быть, с определенной целью.

Шарлотта выдохнула.

— Да.

Рагнор покрутил свою вилку.

— Это будет дорого.

— Да, — сказала Шарлотта. — Я готова заплатить.

Фелл усмехнулся.

— Тогда я готов вытерпеть овец.