Механизм преступного насилия

Несовершеннолетие есть неспособность пользоваться своим рассудком без руководства со стороны кого-то другого»[1045]. Как образно отметил В. Н. Кудрявцев, «в связи со складывающимися криминологическими условиями человечество в конце XX века оказалось в сжимающемся криминальном капкане, выбраться из которого без критического пересмотра традиционных стратегий и преодоления собственной инерционности не удастся»[1046].

Необходимым условием для разрешения проблемы является соответствие теории практике, криминологическая обусловленность норм уголовного права. А. Ф. Кони выражал надежду на скорое наступление такого времени, когда «наука, законодательство и судебная практика пойдут у нас рука об руку»[1047]. Для этого, как обоснованно считает С. С. Алексеев, необходимо встать на путь действительной науки[1048]

.

Такой переход представляется возможным, если мотивация поведения будет определять вину, характер и степень опасности деяния, а также лежать в основе классификации преступлений. По мнению В. В. Лунеева, «группировку преступлений по содержанию мотивации можно условно назвать первичной, а по объекту посягательства – вторичной»[1049].

Именно от мотивов, которыми руководствуется субъект в своей деятельности, зависит оценка его деяния. Особую проблему составляет учет подсознательных мотивов поведения индивида. Их также можно и нужно выявлять, поскольку они имеют первоочередную профилактическую направленность. В объективной реальности всегда существуют их критерии, которыми являются чувства, эмоции. Д. И. Узнадзе утверждал, что «сознательное состояние может сделаться бессознательным и, наоборот, это последнее может перейти в состояние сознательное»[1050]

. Мышление человека и его поведение неразрывно с ними связано, более того, «мысль только отражает это чувство и заключает его в форму, в форму мышления»[1051].

В. В. Лунеев верно отмечает, что психологическая суть преступного деяния «заключена прежде всего в содержании мотивации, т. е. в том, ради чего субъект в ущерб интересам других лиц, общества и государства совершает общественно опасный и уголовно наказуемый поступок»[1052]. Результаты, которых достигает человек в своей жизни, на 70–80 % зависят от побудительных к этому мотивов[1053]

. Несмотря на очевидную значимость мотива, данный признак не является обязательным признаком состава преступления, а понятие вины в уголовном законодательстве сформулировано без него и по принципу «или – или». Причина, побуждающая человека совершить деяние, предусмотренное законодателем преступным, т. е. мотив[1054], исключается законодателем из поля зрения. «Следует признать, что не столько предубеждения рассудка, сколько иллюзии сердца и установившаяся в мире тирания, когда дело касается чувств, создают громадные препятствия серьезному изучению морали и точному пониманию нами своих обязанностей»[1055].

Исследователи отмечают, что значительных трудностей применения уголовного закона можно было бы избежать, если бы законодатель признал, в частности за мотивами и целями, соответствующую им роль в поведении человека (О. Ю. Ситковская)[1056]

, и совершенно правомерно предостерегали от самодовлеющего влияния устаревших парадигм уголовного права (Ю. Ф. Блувштейн, А. В. Добрынин)[1057]. Последовательное осуществление очевидного и разумного принципа приоритета мотивов в квалификации деяния и оценке виновности в будущем приведет к конструктивному пересмотру действующих доктрин уголовного прав, к радикальному изменению его принципов, понятия преступления, виновности, наказания и достижения его целей.

Только учет мотивов и целей преступного насильственного поведения, обоснованных мировоззрением индивида и обусловленными ценностями с последующей переориентацией могут создать условия для освобождения человека от стремления к насилию и обеспечить эффективность уголовно-правовых, пенитенционарных, постпенитенционарных и иных мер по предупреждению преступного насилия в обществе.

Выводы

1. Рост преступного насилия следует рассматривать как увеличение несправедливости в обществе, которое происходит, в частности, вследствие необоснованных приговоров за насильственные преступления. Этому в большей степени способствует неучет в качестве обязательных признаков состава преступления мотивов и целей сторон инцидента, а их учет, напротив, способствует разрешению проблемы насилия. В этом случае уголовные запреты будут не только криминологически обусловленными, но и нравственными, направленными на восстановление справедливости, достижение равновесия в обществе и гармонизации отношений между обществом и индивидом.