Механизмы радости

Итак, правое колено вверх, правую ступню вперед, левое колено вверх, левую ступню вперед. Одно за другим в хорошем стремительном ритме. Разгоняй кровь по телу, выше голову, прямее спину, подбородок – решительней. Целься, стисни зубы, раздувай ноздри, крепче хватку, надень стальные доспехи на всех воинов, ибо кровь, бегущая по жилам, в самом деле дает им ощущение, что они облачены в сталь. Он должен, не сбавляя темпа, долго и упорно, упорно и долго делать свое дело! Тогда даже стреляные и рваные раны, полученные, когда вскипает кровь, которую он взбудоражил, будут менее мучительны. Если бы кровь была холодна, то это было бы больше, чем бойня. Это обернулось бы убийственным кошмаром и неописуемой болью.

Генерал умолк, чтобы перевести дух. Спустя мгновение он сказал:

– Итак, вот что нужно делать. Выполнишь, мой мальчик? Теперь ты знаешь, что ты предводитель армии, когда Генерал отстает от строя?

Мальчик молча кивнул.

– Ну так как, ты заставишь их маршировать, если я попрошу?

– Да, сэр.

– Добро. И, дай Бог, чтобы много ночей и лет спустя, когда ты доживешь до моего возраста или намного переживешь меня, когда тебя спросят, что ты делал в то страшное время, ты ответишь отчасти скромно, отчасти с гордостью: «Я был барабанщиком в битве при Совином ручье», – или при реке Теннесси, а может, битву назовут по названию церкви: «Я был барабанщиком при Шайлоу». Подумать только, звучит словно строка из мистера Лонгфелло: «Я был барабанщиком при Шайлоу». Кто может услышать эти слова, мальчик мой, и не узнать тебя, или твои мысли этой ночью, или твои мысли завтра или послезавтра, когда нам суждено подняться на ноги и двигаться!

Генерал встал.

– Итак, благослови тебя Господь, парень. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, сэр.

И человек зашагал прочь по траве, а с ним – табак, латунь, сапожная вакса, соленый пот и кожа.

Джоби полежал немного, вглядываясь, но не видя, куда удалился человек. Сглотнул слюну. Протер глаза. Откашлялся. Взял себя в руки. Затем, наконец, очень медленно и уверенно повернул барабан пергаментом к небу.

Он лежал с ним в обнимку, ощущая дрожание, прикосновение, приглушенный гром всю апрельскую ночь 1862 года, близ реки Теннесси, неподалеку от Совиного ручья, совсем рядом с церковью под названием Шайлоу, а лепестки персика опадали на барабан.

Ребятки! Выращивайте гигантские грибы у себя в подвалах!

Хью Фортнем проснулся и, лежа с закрытыми глазами, с наслаждением прислушивался к утренним субботним шумам.

Внизу шкворчал бекон на сковородке – это Синтия будит его не криком, а милым ароматом из кухни.

По ту сторону холла Том взаправду принимал душ.

Но чей это голос, перекрывая жужжание шмелей и шорох стрекоз, спозаранку честит погоду, эпоху и злодейку судьбу? Никак соседка, миссис Гудбоди? Конечно же. Христианнейшая душа в теле великанши – шесть футов без каблуков, чудесная садовница, диетврач и городской философ восьмидесяти лет от роду.

Хью приподнялся, отодвинул занавеску и высунулся из окна как раз тогда, когда она громко приговаривала:

– Вот вам! Получайте! Что, не нравится? Ха!

– Доброй субботы, миссис Гудбоди!

Старуха замерла в облаках жидкости против вредителей, которую она распыляла с помощью насоса в виде гигантского ружья.

– Глупости говорите! – крикнула она в ответ. – Чего тут доброго с этими козявками-злыдняшками. Поналезли всякие!

– И какие на этот раз?

– Не хочу кричать, чтобы какая-нибудь сорока не услышала, но… – Тут соседка подозрительно огляделась и понизила голос: – К вашему сведению: в данный момент я стою на первой линии огня и защищаю человечество от вторжения летающих тарелок.

– Замечательно, – отозвался Фортнем. – Недаром столько разговоров, что инопланетяне прибудут чуть ли не со дня на день.

– Они уже здесь! – Миссис Гудбоди послала на растения новое облако отравы, норовя обрызгать нижнюю поверхность листьев. – Вот вам! Вот вам!

Фортнем убрал голову из окна. Несмотря на приятную свежесть денька, прекрасное поначалу настроение было слегка подпорчено. Бедняжка миссис Гудбоди! Обычно такая образцово разумная. И вдруг такое! Не иначе как возраст берет свое.

В дверь кто-то позвонил.

Он схватил халат и, еще спускаясь с лестницы, услышал незнакомый голос: «Срочная доставка. Дом Фортнемов?» Затем он увидел, как Синтия возвращается от двери с небольшим пакетом в руке.

– Срочная доставка – пакет авиапочтой для нашего сына.

Тому хватило секунды, чтобы оказаться на первом этаже.

– Ух ты! Наверняка из ботанического сада в Грейт-Байю, где культивируют новые виды растений.

– Мне бы так радоваться заурядной посылке! – сказал Фортнем.

– Заурядной? – Том мигом порвал бечевку и теперь лихорадочно сдирал оберточную бумагу. – Ты что, не читаешь последние страницы «Популярной механики»? Ага, вот они!

Все трое смотрели внутрь небольшой коробочки.

– Ну, – сказал Фортнем, – и что это такое?

– Сверхгигантские грибы Сильвана Глейда. «Стопроцентная гарантия стремительного роста. Выращивайте их в своем подвале и гребите деньги лопатой!»