Механизмы

– А ты хочешь и понятно, и интеллигентно? Юморист! А орать на начальника охраны было интеллигентненько?

– Они первые начали! И что это за идеи, по-твоему?

– А вот здесь самое интересное. Я не знаю. Надо разбираться. Я заметила вот что. Мы знакомы шесть лет. И я поняла, что у тебя очень странная концепция собственного я. И самолюбив до неприличия – и одновременно готов убить себя, если что не так. Мне кажется, здесь перекос. Олег Палыч! Похоже, эти деятели отражают твое самоуничижение. Они от тебя не зависят, им можно. Сотрудники зависят. Я где-то тоже. А они – нет.

– И чего делать?

– Сейчас? Доедать и в кроватку, а потом я поеду за Лизкой.

Садик работал до восьми, и сегодня они планировали забрать дочь попозже.

– Это само собой. Что делать с самоуничижением?

– Полюбить себя неидеального.

– Это как? – Олег пристально и в первый раз за вечер очень серьезно взглянул в голубые глаза супруги.

– Полюбить того плохонького студента. Того чиновника-взяточника. Любить успешного Олега. Любить Олега, у которого что-то пошло не так с контрактом. Любить Олега – секс-машину. Олега-паиньку и Олега-хулигана.

– Секс-машину? – задумчиво повторил он.

– Я пошла, Олег Палыч. Надену твои любимые туфли. Приходи.

– Павлович… – пробормотал он рассеянно. – Олег Павлович…

Посидел минутку один. И пошел в спальню.

История одного контракта

В городе стоял июль. Накатила первая настоящая жара (июнь был по-весеннему прохладным), и население начало расползаться в направлениях водоемов. Я же, отправив жену с дочкой на дачу, болтался в городе по делам. Требовалось завершить переговоры о большом контракте на поставку металлопрокатного оборудования. Но что-то никак не складывалось. На начало июня камнем преткновения оказались три пункта, и, собственно, весь июнь ушел на их обсуждение. А к июлю возник еще один спорный пункт. Его наковырял новый руководитель юридической службы заказчика. Хотел выслужиться перед руководством. Моя фирма была субподрядчиком, а контрагент – генеральным подрядчиком очень крупного частно-государственного конгломерата. Они уже имели общий контракт и давили на нас тем, что не могут выйти за рамки уже подписанного.

– Эти пункты должны быть зеркальны, вы понимаете, – кричала мне их предыдущий юрист Валя, – зеркальны! Мы не можем прыгнуть из одной клетки в другую, поменьше…

– Спокойней, Валя, – успокаивал ее главный по проекту с их стороны Владислав Михайлов. – Поспокойней. Не в суде…

– Подпишем этот вариант – окажемся в суде! Сам туда и пойдешь! А я тебе напомню про сегодняшний день…

Мне все это не казалось таким критичным. Я настаивал на своей редакции этих пунктов, думая о финансовой безопасности фирмы и о некоторых репутационных моментах. Контракт был для меня не ключевым, но все-таки достаточно важным, поэтому я, прыгая туда-сюда, пытался донести свою позицию в первую очередь до их руководства, понимая, что с юристами бодаться бесполезно.

Теперь со мной воевал новый юрист, которого по смешной случайности тоже звали Валей. Твердил о неизбежном ущербе в случае согласования нашей редакции договора. И его слушали. В середине июля по графику строительства должны были начаться поставки, и у них был запасной вариант, готовый на любые условия. Они знали, что я об этом знал. На бумажные дела времени оставалось недели полторы.

В шесть вечера среды мы завершили очередной виток так называемого согласования. Следующую встречу запланировали на утро понедельника. И я решил махнуть на дачу. Заехал в садик за Мишкой и за ужином начал согласование вопроса с мальцом:

– Есть предложение. Завтра с утра вместо садика поедем на дачу. К маме и Соне.

– А как же садик?

– В понедельник пойдешь.

– А Егор завтра обещал принести трансформеров…

Спорить с пятилетним сыном – сложнее, чем со всей юридической службой генерального подрядчика. Действительно, ему интересно в садике, там друзья и игры. Завтра по расписанию – бассейн и дзюдо…

– А ты зато завтра поспишь до упора, встанешь, позавтракаем – и в машинку…

– Не хочу. Хочу в садик.

– Покупаешься в озере. Половим рыбку. В футбол погоняем.

Мишка задумался.

– Не… Лучше в садик. Егор принесет паровоз-трансформер.

Упертый парень.

– Слушай, – говорю, – а хочешь посмотреть на настоящий паровоз? Поедем на электричке. Такой поезд. Там тебе будет и паровоз, и трансформер.

Задумался. И через секунду:

– Только я возьму с собой лук.

– Заметано!

Сам я давненько не пользовался электричками и полез в Сеть изучать расписание.

В четверг утром народу на вокзале было немного. Мы подъехали чуть раньше. Я показал Мишке электровоз, и он, вспомнив поезда из мультиков, сказал, что настоящий поезд лучше нарисованного. Сели внутрь. Тронулись. Сын был в хорошем настроении, и я решил расспросить его про садик:

– Как у тебя дела? На дзюдо все получается?

Естественно, я все и так знал от воспитателей и тренеров, но просто хотелось поговорить.

– Да, – прозвучал лаконичный ответ.

– Прям все-все?

– Да.

– Нравится?

– Да.

– А как на танцах?

– Хорошо. Только подскоки не получались.

– Как это?