Механизмы

Встречались они все реже и реже. Потихоньку Рому отпускало. В конце года он встретил замечательную девчонку Ирку и влюбился по уши. Он написал Марине скромную смс, мол, встречи больше невозможны, и она пожелала ему удачи в ответ. Вскоре Рома съехался с Ирой. Иногда, разговаривая с Морозовым, по обрывкам фраз он понимал, что Саня встречается с Мариной, а может быть, они даже живут вместе, но не лез в эту тему с вопросами, изображая незаинтересованность. Саня же ничего не рассказывал, но и ничего не скрывал.

Потом женитьба, дети, бизнес увлекли Рому в другие миры. За много лет он ни разу не перекинулся словечком с Мариной, но иногда вспоминал с юмором тот опыт и то время. С Саней же общались часто, в основном по работе – частенько перекидывали друг другу дела. Тему отношений с Мариной тоже обходили стороной. Рома иногда пытался шутить, подкалывая обычно юморного Саню, но тот не всегда отвечал. Роман знал, что они все еще вместе, женаты, живут в частном доме в пригороде, детей вроде нет…

«Ты умка, – шептал кто-то в его голове. – Свел ребяток, амурчик хренов».

Спустя еще какое-то время, в июне, сидя у Ромы в офисе, прервав обсуждение иска о взыскании неосновательного обогащения, Саня обмолвился, что у них с Маринкой родился сын. Поболтали немного о детях. Рома был уже опытным папашей.

– А знаешь, когда родился? – спросил Саня, улыбаясь. – Угадай.

– Когда? В апреле? Первого?

– Седьмого ноября.

У Ромки по спине побежали мурашки. Это был день его рождения.

– Да, бывает, – нашелся он.

– Ага… Проводишь? – засобирался Морозов.

– Конечно. Конечно, провожу.

А в мыслях его снова зашипела змея: завершай, друг, завершай то, что начал…

Аврора

К двум часам пополудни ситуация накалилась до предела. Ему казалось, что именно в эту минуту была достигнута некая точка кипения. Теперь напряжение должно пойти на спад. И оно пошло на спад. А потом вновь взлетело, с сообщением от Олеси:

«Митрофанов только что подписал постановление. Паша, срочно поезжай в управу».

И он полетел. Прыгнул за руль серебристого «туарега» и взвизгнул резиной в сторону Гончарной.

Мысли разбегались, как таракашки от включенного света. Не давали покоя слова Крушинского на отвальной.

– У каждого свое время нажать на тормоз. Вылезти из ракеты. Отдышаться. Мое наступило сейчас, – говорил тот.

Олеся начала вставлять ему шпильки, а Крушинский невозмутимо пил кофе и улыбался. А потом, когда расходились, сказал Паше в ответ на немой вопрос:

– Это знаешь как – будто свет зажгли, но никто никуда не бежит. Ни таракашки, ни слоны. И завидуешь сам себе.

Не давал покоя батя, который запил. Мама поехала в гости к родственникам на юг, а батя задержался на работе. На неделю. Сегодня позвонили сотрудники технической и попросили вывезти тело, требующее транспортировки.

Не давала покоя Олеся, подкидывала вопрос за вопросом. Митрофанов подписал постановление – факт, но как? Паша неделю стоял над душой у его зама Володи Васильева, чтобы бумага хотя бы легла на подпись. И она легла. Именно в том виде, в котором нужно.

А час назад позвонили из агентства недвижимости и сообщили, что есть покупатель на землю в Острогах, уже посмотрел, можно выходить на сделку. Участок продавался второй год. (Точнее, не продавался.)

И была еще одна таракашка. И она бежала в сторону Владимирского, где в бизнес-центре на пересечении с Невским, на третьем этаже, в легком голубом платьице, которое он не оценил с утра, за что и получил, сидела, глядя в счета-фактуры, Ангелина. Линочка. Он обещал заехать в обед, если сможет, но с часу до двух проторчал на Восстания 6, в ожидании новостей от Леси. Они с Линой съехались два года назад и подумывали о свадьбе.

Постановление выдали не сразу. Сначала пухлый конверт с мягким шелестом нашел адресата, и только потом бумага пошла в канцелярию. Павел час просидел в приемной, изредка подмигивая секретарше и хмурясь в сторону Васильева, который время от времени заглядывал в кабинет. Наконец, получив документ, скинул его снимок в офис и рванул в сторону Кировского завода, за батей. Там в промзоне на улице Васи Алексеева арендовала помещение для технической стоматологическая клиника «АнтерМед».

Батя оказался транспортабелен, за что получил огромное спасибо. Они помчали в Веселый Поселок. Батя рассказывал смешные, но не очень внятные истории. Потом начал ругать власти. Пересказывать, что прочитал в оппозиционных газетах. Что услышал по RTVi. Кричал, что Крым всем еще выйдет боком. А Паша всматривался в проспект Славы, щурясь от солнца, как Клинт Иствуд, и улыбался. Иногда брякал сообщениями и почтой смартфон. Павел решил доставить папу до квартиры, а потом уже разгрести все вновь пришедшее. И отключил звук. Доехав, проводил папу до дивана и обыскал квартиру на предмет алкоголя. Залез во все тайники. Нашел только початую бутылку перцовки и забрал ее с собой.