Мелани (СИ)

Через несколько дней работы возобновились. Стены, как выяснилось, были не такими уж хлипкими, под грудами старых вещей и слоем пыли местами обнаружились вполне приличные полы, а рамы были поломаны только в двух окнах. А вот с крышей возникли сложности: то решето с элементами леса, под которым жила мадам Аскетти, годилось только для созерцания звёздного неба. В дождливую или снежную погоду такая крыша была равносильна её полному отсутствию.

- Да, крыша тут явно поехала, - мрачно заметил Лайонел Смит.

- Не то слово! - согласился его брат, Гордо Смит-младший. - Теперь я понимаю, почему старуха жила только в одной комнате - в другие она просто не могла пробраться из-за снега.

- Так-то оно так, - подключился Возчик, - только вот откуда на полах столько пыли, раз тут постоянно то снег, то вода?

- Я слышала, - со знанием дела заявила Рамона, - что ведьмы специально себе делают бардак и состаривают дом, для солидности.

- Чуть-чуть не помешает, - улыбнулся Лайонел, опытный строитель, - но, в основном, снаружи. Зачем при такой крыше делать ковёр из пыли - чтобы сорвать черепицу своим чихом, что ли?

- Видать, местами так и было, - рассмеялся Возчик.

- А остальное деревья держат, - добавил Гальта.

- АААПЧХИ! - раздалось от Церна.

Вслед за этим крыша громко треснула, и на пол упала сухая ветка. Рамона охнула, братья переглянулась.

- Насчёт деревьев я бы не был так уверен, - подытожил Лайонел.

Церн густо покраснел и сразу же скрылся на крыше. В течение следующей недели вся ремонтная бригада занималась только ею, за исключением Гальты Смита, приводившего в порядок оконные рамы, и девушек, занимавшихся уборкой. Казавшийся безнадёжной рухлядью дом на глазах стал преображаться, принимая очертания солидного особняка.

- Ох, и надоело мне это всё! - внезапно воскликнул Кровельщик, неспешно забивая гвоздь.

- Не трави душу, - простонал Возчик, - если бы Ткач не затянул свои частушки, а ты не запутался в ремне его гармошки, ничего бы не было.

- Молчал бы! - огрызнулся Ткач. - Во-первых, у меня не гармошка, а аккордеон. Во-вторых, ты б хоть подумал, кого на сцену зовёшь. Так нет же - "золотой состав хочу" да "танцора нормального хочу"! Вот и дотанцевались...

- Ох, как мне всё надоело, - снова взвыл Кровельщик.

- Да не ной ты! - оторвался от оконных рам Гальта Смит. - Хочешь, я тебе руку сломаю? Больничный гарантирован.

- Себе сломай, - бросил Кровельщик.

- Нет, а серьёзно, - обернулся Возчик, - пара травм - и мы свободны.

Хитрая улыбка расплылась по его лицу, чёрные глаза загорелись.

- Ткач, ну-ка двинь мне в глаз.

- Ты серьёзно? - выпрямился Ткач. - В прошлый раз на гулянке я тебе двинул, так ты потом меня чуть не прибил, на дерево от тебя залезать пришлось.

- Ну и дубина же ты! - разозлился Скот. - В тот раз ты мне двинул, потому что по пьяной лавочке хотел у меня парадные сапоги отобрать, вот и пришлось от тебя отмахиваться. А здесь-то для дела надо. Бей давай, тебе говорят!

Ткач, рослый сильный детина, размахнулся и от всей души ударил худрука ансамбля кулаком в левый глаз. Тот проявил задатки заправского мазохиста: с воплями "Ох, хорошо!" и "Знатный синяк будет!" принялся кататься по траве. Братья Смит и остальные танцоры не отставали: половина из них прыгнула ласточкой с крыши и теперь дружно завывала, вторая половина уронила на себя оконные рамы, кирпичи из дымохода или штабель досок и лишь уныло кряхтела. В конце концов Скот Возчик оглядел придирчивым взглядом здорового глаза получившуюся команду инвалидов и заявил:

- Отлично! Пошли покажемся.

Постанывая на ходу, хромающая бригада отправилась к Катрин, которая приладила себе гамак меж двух деревьев неподалёку. По пути они старались создавать максимально возможный шум, посему ничуть не удивились, когда обнаружили юную ведьму на середине пути.

- Привет, ребята, - взмахнула она рукой.

- Ох, Катрин, привет, - завыл Возчик, показывая на лиловый заплывший глаз. - Смотри, что со мной приключилось.

- Не слушай этого симулянта, - проковылял вперёд Кровельщик, - сам специально на доску напоролся, а теперь жалуется. Я вот вообще с крыши упал.

- Как же, упал он! - укоризненно заявил Гальта Смит. - Полчаса высматривал, откуда легче упасть, а сверзился с таким стуком, что я оконную раму на себя опрокинул.

- Ага, на себя, - обиженно прогудел Церн. - На себя любой дурак опрокинет, а на меня-то зачем? Я теперь с такими синяками да шишками неделю работать не смогу, а ещё руку вывихнул. Брат, называется.

- Так, всем тихо! - объявила Катрин, ехидно посмеиваясь. - Ушибленные направо, с вывихами - налево, вывихнуто-ушибленные - стойте как стояли.

Толпа разбрелась на три небольших скопления. Катрин подошла к работникам с вывихами, закатала рукава и принялась вправлять конечности, приговаривая:

- Ничего тут и не было, иди назад... Не вой, Церн, оно у тебя так и было. А у тебя, Гордо, вообще ещё лучше, чем раньше - не понимаю, чем ты недоволен... Кровельщик, с этой крыши бесполезно падать, в следующий раз попробуй сигануть с нянюшкиного дома... Ну и дела... Вроде всё, ребята, больничный вам не полагается.