Эрвина Ловелл

Меланиновый синдром

Пролог

Ангелина резко распахнула глаза и тяжело, натужно задышала, лежа прямо на дороге, лицом вниз. В голове было пусто, поэтому она даже не сразу осознала, где, в каком положении находится. Да и что, собственно, вообще происходит, поняла не сразу.

«Я же вроде только два стаканчика пива выпила… и еще чуть-чуть вина, кажется… Да, точно. Может, из-за того, что намешала, так окосела? Теперь родители точно убьют! До самых экзаменов придется дома сидеть», – это первое, что стало ее более-менее адекватной, внятной мыслью.

Когда Ангелина повернула голову набок, чувствуя, как давно пошедший трещинами асфальт царапает щеку, то тут же сощурилась и инстинктивно сжалась – белый, нестерпимо яркий, холодный свет ударил ей прямо в лицо, больно резанув по радужке. Она не поняла, отдаляется, приближается или же стоит на месте этот неизвестный источник света, в котором начали угадываться серебристо-голубые и красные проблески, но в итоге решила, что на нее кто-то направил чрезвычайно мощный фонарик. Слишком мощный…

Проморгавшись, Ангелина попыталась сфокусировать зрение хоть на чем-нибудь, но почти сразу пришлось снова зажмуриться. Наверное, это из-за играющего в крови алкоголя органы чувств так обостренно реагируют на любые внешние раздражители, потому-то и создается мнимое ощущение, что она смотрит на полуденное (подозрительно холодное) солнце без темных очков. Причем в упор. И через телескоп.

Кто это делает? Что ему надо? Так ведь и ослепнуть недолго.

А вдруг это кто-нибудь из соседей? Вот позор тогда будет! Точно родителям расскажут! А через пару дней все Правообское узнает о том, что она напилась и уснула прямо на дороге, не в состоянии даже доползти до дома – в этом Ангелина была на все сто процентов уверена.

Ей даже самой стало смешно от того, что, находясь в таком положении и совершенно не помня, как вообще умудрилась уснуть чуть ли не посреди проезжей части, она, в первую очередь, думает о том, что о ней скажут люди, а не о том, как благополучно доползти хотя бы до крыльца.

Однако этот приступ нервного веселья очень быстро сошел на нет, уступив место постепенно возвращающемуся рассудку и нарастающей панике. Действительно. Нужно попытаться встать и дойти до дома, до которого, как удалось сообразить, оставалось всего-то метров сто-сто пятьдесят.

До дома… По воспоминаниям, ее проводили до самого дома, до калитки. Точнее, довезли. Да, точно. Одноклассник привез ее на мотоцикле, поэтому было загадкой, как так получилось, что она оказалась здесь, на дороге. Тут два варианта: либо память подводит, либо под влиянием высокого градуса в голову взбрело пойти прогуляться и… прилечь отдохнуть прямо там, где стоит. И оба этих варианта для Ангелины казались невозможными и бредовыми.

А еще бредовее – тот факт, что она вообще способна напиться до такой степени, при которой мозг выключается и все тормоза срывает напрочь. Ну не помнит она за собой ничего подобного, в этот вечер в том числе, и все тут! Не помнит, чтобы вела себя даже хоть сколько-нибудь неадекватно, все шло нормально, а потом… потом… Неясно, что было потом, но все это точно на нее непохоже.

Интересно, который час? Сколько она пролежала здесь? И успели ли ее хватиться родители? Оставалось надеяться, что прошло немного времени. Ангелина прикинула: в мае светает рано, но пока на горизонте рассветом и не пахнет, поэтому можно судить, что сейчас глубокая ночь, часа два где-то. Это нельзя назвать критичным опозданием. В конце концов, ей случалось и раньше так задерживаться, например, на праздничные дискотеки. И если бы не состояние, в котором придется ввалиться в квартиру, все было бы хорошо. Конечно же, родители давно спят, и есть небольшой шанс тихонько пробраться в свою комнату и лечь проспаться. Возможно, ее появление никого не разбудит, в чем Ангелина, однако, очень сомневалась.

Как чувствовала – нужно было остаться дома и потратить вечер субботы на просмотр сериала, до которого никак руки не доходили, или подготовку к ЕГЭ. Экзамены-то не за горами. Не хотела ведь идти!

Несмотря на почти невыносимую слабость, Ангелина собрала всю свою волю в кулак и, уперевшись ладонями в асфальт под собой, с усилием приподняла верхнюю часть туловища над дорогой; затем, пока не сверзилась обратно, быстро встала на четвереньки. Все тело ужасно ломило и лихорадило, как при гриппе. Нужно было хорошенько отдышаться, прежде чем совершить новый подвиг, а именно – принять вертикальное положение.

За этим занятием как-то упустился из внимания тот момент, когда неизвестный источник света погас. Теперь улицу освещали только редкие фонари. Ангелина подсознательно порадовалась этому факту, однако радоваться было больше нечему – стоило ей встать на ноги, как ее начало штормить из стороны в сторону. А пищевод сдавило настолько мучительными спазмами, что еще чуть-чуть, и желудок просто вывернется наизнанку. Что, может быть, к лучшему. Быстрее протрезветь удастся.