Мельбурн – Москва

И вот уже пять месяцев, как мы обитаем в Эрисейра. Наши апартаменты находятся в уютном закрытом комплексе с видом на океан. Помимо трех спален и двух с половиной санузлов они включают кухню и огромную гостиную. Мраморных колонн, как в коттедже Шебаршина, в ней, конечно, нет, но есть камин, при взгляде на который я почему-то всегда прихожу в умиление. Пляж от нас в пяти минутах ходьбы, но мы предпочитаем пользоваться бассейном на территории комплекса – как выяснилось, даже летом, в самую жару, морская вода у берегов Эрисейра не прогревается выше девятнадцати градусов.

Перед отъездом в Португалию мы с Алешей немного занимались португальским и даже выучили основные фразы, чтобы можно было хоть чуть-чуть общаться с ближайшими соседями, однако труды наши оказались напрасными – наши соседи не португальцы, а русская семья с тремя детьми. Глава ее, российский бизнесмен из новых русских, постоянно находится в разъездах, так что за четыре месяца мне ни разу не удалось его встретить. Зато его жена Катя постоянно плещется со всем своим выводком в бассейне и при каждой нашей встрече начинает изливать душу, жалуясь на редкие посещения супругом семейного очага. Все мои попытки оказать ей профессиональную психологическую помощь позорно провалились – Катя не способна слушать никого, кроме самой себя. Поэтому я стала по возможности избегать наших встреч и под разными предлогами отклоняю ее приглашения «забежать на чашечку чая».

Много времени у меня занимает подготовка к встрече с Ариной Консуэло. Почему мы с Алешей решили дать нашей дочери столь экзотическое двойное имя, никто из нас объяснить не может, но оно нам обоим безумно нравится. По словам моего врача, малышка появится на свет в первых числах декабря.

С Грэйси и Денисом, которых паренек Билли весом четыре кило двести еще в конце июля сделал счастливыми родителями, мы уже на полном серьезе договорились в будущем сочетать наших детей браком. Конечно, если Арина Консуэло не предпочтет сына Севы и Геры – тот должен родиться на два месяца позже, чем она, но некоторым женщинам нравятся мужчины моложе них. Одно лишь мне постоянно не дает покоя, и однажды я все же решаюсь спросить у Алеши:

– Как станут обращаться к Арине Консуэло в старости, если они будет жить в России – там ведь пожилых называют по имени отчеству? Что тогда получится, Арина Консуэло Алексеевна? Смеяться же будут!

Как я и предвидела, он сердится.

– Не выдумывай глупостей, пожалуйста! На старости лет ей только и останется жить в России! На шарике что, лучше места не найдется?

– Так-то так, но ведь больше у нее родных нигде нет, а в Австралию ты ехать не хочешь.

– Конечно, не хочу, там налоги дерут – дай бог. А у меня пара-другая идей есть, хочу их оформить и продать.

– Вот видишь, – уныло говорю я.

– Не переживай, – утешает он, – к старости Ариша, надеюсь, обзаведется детьми и внуками, а если ты так уж страдаешь, то можно сделать ей парочку братьев или сестричек.

– Это ты здорово, конечно, сказал. Сам будешь делать или помочь?

– Постараюсь основную работу выполнить сам, хотя посильную помощь ты мне, конечно окажешь. Однако, если честно, то при современных технологиях лучше, чтобы члены семьи были разбросаны по всей планете. Куда ни прилетел, везде тебе объятия и слезы радости, а приспичило пообщаться лично – войди в скайп.

– Ага, а как где теракт, так начнешь воображать разные ужасы, пока не выяснишь, что твоих это не задело.

Взвинченная собственными словами, я торопливо включаю компьютер и начинаю просматривать новости. Найн Ньюс Мельбурн ничего из ряда вон выходящего не сообщает, а выйти на русский Гугл, Рамблер или Яндекс мне почему-то никак не удается. Наблюдая за мной, Алеша хитро ухмыляется:

– Можешь не стараться, я поставил фильтры. Все российские сайты отключены – они вредны для психики будущих мам и их младенцев.

– Мне кажется, ты утратил способность самостоятельно мыслить и находишься под негативным влиянием своего друга. Севы, – с отвращением говорю я.

Действительно, не так давно, общаясь с нами по скайпу, Сева расхвастался:

«Я специально для Геры дома на всех компах поставил на поисковики фильтры – чтобы никаких там митингов с политикой, убийств с маньяками или дорожно-транспортных происшествий, ребенку это вредно. Проходят только информация о погоде, курс доллара и спорт. А по Ю-тьюбу Гера смотрит только фильмы про любовь и слушает хиты шестидесятых».

«Ты так уверен? – ехидно спросила тогда я. – Может, пока ты ведешь свои семинары, она ходит в интернет-кафе и читает сообщения из зала суда о процессе над Pussy Riot? Или смотрит ужастики?»

После гибели Шебаршина и официального признания фирмы «Присцилла» банкротом Сева вернулся к себе в университет и вновь учит студентов. Получает гроши, его родители из-за этого безумно переживают, опасаясь, что нищенская зарплата разрушит столь удачно начавшуюся семейную жизнь сына, однако, кажется, зря – Гера любит мужа еще горячей, чем прежде. Во всяком случае, после моих ехидного вопроса она немедленно выплыла из-за его спины на экран и начала мне выговаривать.

«Наташенька, ну что ты говоришь! Я всегда неукоснительно выполняю то, что требует Сева. Он прав – как только я прекратила читать в Интернете обо всех этих ужасах, у меня и анализы стали лучше, и сон нормализовался. Я сама врач, но мой муж изучил столько литературы для будущих отцов, что знает все в сто раз лучше меня, я перед ним просто преклоняюсь!»

Спорить с ней я, разумеется, не стала – каждая женщина любит мужа так. как свойственно ее индивидуальности. Поэтому Алеша, видно, и решил, что ему тоже все дозволено.

– Да, я нахожусь под сильным влиянием Севы, – кротко признается он в ответ на мой упрек, – хотя мне до него далеко – он сумел заставить любимую перед ним преклоняться, а я нет!

Несмотря на всю заботливость моего друга, в любви он мне признается впервые. Я так удивляюсь этому, что дальше продолжаю спорить крайне вяло и чисто по инерции:

– Бьешь на жалость, да? Хочешь получить от меня очередное объяснение в любви? Да, я тебя люблю, но твой фильтр – грубое насилие, ты ущемляешь мое право на информацию!

Алеша и не пробует возражать.

– Ты во всем права, киска, я плохой, но что поделаешь! А теперь выключай компьютер и одевайся, нам пора на прогулку.

За окном свистит ветер, издали доносится глухой шум прибоя. В Эрисейра всегда ветрено, но нынче стихия особенно разыгралась, и выходить из дома мне совершенно не хочется.

– Да ты посмотри, какой холод, – ною я, – мы или околеем, или нас ветром снесет в океан!

В подобных случаях у него всегда наготове один-единственный, но железный аргумент:

– Арише нужен кислород.

Вздохнув, я начинаю одеваться. Заботливо оглядев мое пальто – все ли пуговицы застегнуты, – Алеша ведет меня на свежий воздух. Мы спускаемся по ступенькам и выходим на набережную. Солнце разгоняет тучи, и совсем не так холодно, как мне прежде казалось. Ветер и впрямь силен, но пахнет приятно – солью и дальними странствиями. Обнявшись, мы стоим на берегу, смотрим, как волны бьются о выступы скал, и слушаем песнь океана.