Мэлис Крэш, только один шанс

И стал свет. Стал мир, который должен был когда-нибудь получить заслуженное звание лучшей реальности из возможных.

«Прекрасно», – коротко подумала я, следя за тем, как плотно свивается канат из отмоделированных цепочек событий. Зрелище, которое могло бы ошеломить – но только в том случае, если зритель к нему не готов.

Я была готова. Я внимательно отслеживала каждую цепочку, подходя к красоте происходящего с утилитарной точки зрения.

Если я когда-нибудь буду обменивать этот кусочек своей памяти, я предупрежу ценителя, чтобы он смотрел на все своими глазами. Желательно – не зная, что означает тот или иной цвет, звено, фигура сцепки...

Знающий просто поймет, что видит... Может быть, подумает, что истинная красота, присущая живому идеалу, видна и с событийной изнанки. Если этот гипотетический знающий, как я, склонен философствовать.

Канат чуть замедлил плетение. На экране замерло две девятки – операция выполнена на девяносто девять процентов.

Последний – самый долгий... Конечно, любой компьютерщик в курсе.

Линейка заполнилась. Красная полоса на сером.

Мир находился точно передо мной. Красивый. Идеальный. Завершенный. Он ждал только команды, позволившей бы ему расщепиться от первого же произошедшего реального события.

Последний взгляд... ну что ж, можно сказать, что все в норме. Формально.

«Параметр на отщепление устанавливается после проверки на нормальность развития...» Проверим. Запускаем без отщепления... Ах да, оно же включается не с терминала, а изнутри. Дополнительная система защиты от идиота. Типа из реальности точно видно, как она развивается...

Хотя... Кто мне говорил, что демон инстинктивно чувствует неправильность? Все-таки придумано умно. И даже мудро. Я сложила ноутбук и коснулась верхнего края каната – нижний уже ушел далеко вниз, на нужную временную глубину. Что помешало узкой нитке изолированного города демонов сделать то же самое? Ладно, не стоит думать об этом. Не сейчас...

Перестройка зрения из событийной проекции в обычную. Сплетенные нити становятся изумрудным лугом, трава переливается под ветром, словно огромная голограмма... Луг полого уходит вниз, мягким и ровным на вид ковром... Здесь – тоже весна.

Я подняла голову и посмотрела в небо. В этом событийном центре коэффициент преломления света в атмосфере был таким, что оно буквально полыхало лазурью, но я была уверена: другие центры отличаются. Можно бы проверить и их, хоть инструкция и не настаивает. Но здесь мне уже нравится.

Я развернулась. В двух шагах по склону поднималась песочно-желтая дорога. Нормально – миры редко моделируют до высокого уровня развития. Особенно когда долго, методом проб и ошибок, доводят их до оригинального совершенства... Я полетела над обочиной – не чувствовалось никакого недостатка силы, все просто прекрасно, и ласковый ветер в лицо... С более высокой точки открывался прекрасный вид, словно срисованный с открытки.

Маленькая аккуратная деревенька, в основном состоящая из двухэтажных домиков. Деревянных, похоже. И одно выделяющееся здание – тоже деревянное, но другой архитектуры, высокое, светлое, богато украшенное... Естественно, класс – культовое сооружение. Совершенно обыкновенно – практически в любой реальности вера является нормальной составной частью жизни. Интересно, что в качестве объекта веры заложила в реальность Эмили... то есть Эмэлинн? Я так полагаю, что себя, как по стандарту положено...

Догадка оправдалась на пятьдесят процентов. Невидимкой я пролетела над дорогой и переступила порог «культового сооружения», чтобы увидеть огромную, в два человеческих роста, картину. Точнее, икону. Просто-таки тема «внедрения образа творца в коллективное подсознание», параграф третий...

Ровно пятьдесят процентов. Потому что Эмэлинн на изображении присутствует в полный рост, в несколько идеализированной и упрощенной форме... А еще там же, на изображении культового характера, присутствую я. Причем меня настоящую мое присутствие там не оскорбляет совершенно. Неведомый работник от иконописи изобразил меня стоящей на полшага впереди Эмэлинн, в моих руках – шарик планеты, и я протягиваю его входящим. Истинная же ободряюще, как мать, держит ладони на моих плечах... А за нами – темнота межреальности, и больше никого и ничего нет...

Я почувствовала, что по моим щекам текут слезы. Меня не так уж легко довести до такого – именно до вот таких слез по утраченной красоте, потерянным шансам, другой жизни, которой у меня не будет... Или, может быть, когда-нибудь будет. Суррогат найдется, не зря же у нас столько времени впереди, и столько миров...