Мелкие боги (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)

— Возможно, ты и в самом деле не хотел этого, — кивнул он. — Но это уже неважно. Послушай меня, мой невинный маленький жрец. Иногда война неизбежна. Словами уже ничего не решишь. Есть… другие силы. А теперь… возвращайся к своим людям. Возможно, мы оба будем живы, когда вся эта мясорубка закончится, вот тогда и поговорим. Сначала сражение, а все разговоры — потом. Вот как бывает, мальчик. Это — история.А теперь уходи.

Брута отвернулся.

I. Хочешь, Я Их Сражу?

— Нет!

II. Я Могу Превратить Их В Пыль. Только Скажи.

— Нет, это еще хуже войны.

III. Но Ты Говорил, Что Бог Должен Защищать Свой Народ.

— Что с нами будет, после того как я велю тебе сокрушить честных, невинных людей?

IV. Мы Выживем?

— Нет, не делай этого.

Омниане собирались на барханах. Многие толпились вокруг бронированной тележки. Брута смотрел на нее сквозь пелену отчаяния.

— Разве я не говорил вам, что пойду один?

Симони, который стоял, прислонившись к борту Движущейся Черепахи, мрачно усмехнулся.

— Ну и чего ты тут добился?

— Пока… ничего.

— Я так и знал. Жаль, что тебе самому пришлось убедиться в этом. Некоторые события сами хотят случиться, понимаешь? Иногда люди хотят встретиться с противником лицом к лицу… вот и все.

— Но если б эти люди только…

— Такой заповеди нет.

Что-то звякнуло, открылась боковая пластина, и из отверстия задом наперед вылез Бедн с гаечным ключом в руке.

— Что это такое? — поинтересовался Брута.

— Машина для сражений, — пояснил Симони. — Черепаха Движется, помнишь?

— Для сражений с эфебами? — спросил Брута.

Бедн быстро повернулся.

— Что?

— Ты создал эту… штуку… чтобы сражаться с эфебами?

— Нет… конечно нет. — Бедн был явно смущен. — А мы сражаемся с эфебами?

— Все до единого, — подтвердил Симони.

— Но я никогда… Я же сам… Я…

Брута окинул взглядом шипастые колеса и острые, зазубренные кромки панциря Черепахи.

— Это устройство передвигается само, — забормотал Бедн. — Мы собирались использовать его для… Ну, то есть я никогда не хотел…

— Но сейчас нам очень нужна твоя Черепаха, — перебил его Симони.

— Кому это нам?

— Слушай, а тот длинный носик спереди — что это из него вырывается? — спросил Брута.

— Пар, — с тупым видом ответил Бедн. — Выходящий через предохранительный клапан.

— О.

— Он очень горячий, — продолжил Бедн, совсем упав духом.

— О?

— Честно говоря, может сильно обжечь.

Брута перевел взгляд с паровой трубы на вращающиеся лезвия.

— Очень философская конструкция, — заметил он.

— Мы собирались использовать ее против Ворбиса, — попытался оправдаться Бедн.

— А теперь она будет использована против эфебов. Знаешь, а я думал, это я тупой — пока не встретил философов.

Симони нарушил воцарившееся молчание, похлопав Бруту по плечу.

— Все у нас получится, — промолвил он. — Мы не можем проиграть. В конце концов, — он обнадеживающе улыбнулся, — на нашейстороне сам Господь.

Брута резко повернулся. Удар кулаком не был очень искусным, но заставил Симони крутануться на месте и схватиться за подбородок.

— За что? — спросил он. — Ты же сам этого хотел!

— Каждый получает тех богов, каких заслуживает. Но сейчас мне кажется, что мы не заслуживаем никаких. Глупцы. Глупцы. Наиболее разумный человек из всех, встреченных мной в этом году, живет на столбе в пустыне. Глупцы… Думаю, мне стоит к нему присоединиться.

I. Почему?

— Боги и люди, люди и боги, — продолжал Брута. — Все происходит так лишь потому, что так происходило раньше. Как глупо.

II. Но Ты Же Избранный.

— Избери кого-нибудь другого.

Брута принялся проталкиваться сквозь ряды наспех собранной армии. Никто даже не попытался остановить его. Не оглядываясь, он двинулся к тропинке, которая вела в горы.

— Ты что, не собираешься проследить за ходом сражения? Кто-то же должен увидеть всю картину со стороны.

Дидактилос сидел на камне, скрестив ладони на трости.

— Привет, — кивнул ему Брута. — Добро пожаловать в Омнию.

— Относись ко всему философски, — посоветовал Дидактилос. — Будет гораздо легче, вот увидишь.

— Но это сражение ничем не оправдано!

— Ошибаешься. Оправдано — честью, местью и долгом, всем прочим.

— Ты действительно так считаешь? Я полагал, что философы являются сторонниками логического мышления.

Дидактилос пожал плечами:

— Лично мне кажется, что за этой самой логикой многие люди прячут элементарное невежество.

— Я думал, со смертью Ворбиса все закончится…

Дидактилос погрузился в свой внутренний мир.

— Такие люди, как Ворбис, умирают очень долго. Эхо от них разносится по всей истории.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду.

— Как паровая машина Бедна? — осведомился Дидактилос.

— По-моему, он несколько разочаровался в ней.

— Ха! Хоть что-то он понял. Сила действия равна силе противодействия!

— Все так и есть.

* * *