Мелкие боги (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)

— Ну и что? А ты что ожидал увидеть? Это пустыня! Люди здесь умирают! Самое популярное занятие в округе!

Брута поднял кость. Он прекрасно понимал, что ведет себя глупо, но люди, отдав концы, не имеют привычки обгладывать собственные кости.

— Ом…

— Здесь есть вода! — заорал Ом. — Она нам нужна! Ну да, возможно, существует пара препятствий, но…

— Каких-таких препятствий?

— Ну, природных опасностей!

— Каких?

— Ну, это, львов знаешь? — в отчаянии произнес Ом.

— Здесь водятся львы?

— Э-э… слегка.

— Слегка львы или слегка водятся?

— Какой-то один-единственный лев, а ты…

— Какой-то?

— …Бывает, что живут обособленно. В первую очередь следует опасаться старых самцов, которые были изгнаны молодыми соперниками в менее богатую на добычу область. Львы отличаются злобным характером и коварством, а в последние годы жизни совсем не боятся человека…

Воспоминание ушло, освободив наконец голосовые связки Бруты.

— Это именно такой лев? — уточнил он.

— Сытый лев нисколечки не страшен, — успокоил Ом.

— Неужели?

— Поев, обычно они сразу засыпают.

— Поев?

Брута оглянулся на сидящего у скалы Ворбиса.

— Значит, поев? — переспросил он.

— Мы поступаем правильно, — возразил Ом.

— По отношению ко льву — несомненно! Стало быть, ты замыслил использовать его в качестве приманки?

— Он не выживет в пустыне. Кроме того, с многими тысячами людей он обошелся куда хуже. Ему же предстоит умереть во имя добра.

— Добра?

— Мне он сделает добро.

Откуда-то из камней раздалось рычание — негромкое, но в нем чувствовалась определенная сила. Брута сделал шаг назад.

— Взять и скормить живого человека львам! Просто так, за здорово живешь?

— Он этим занимался постоянно.

— Да. А мне как-то не приходилось.

— Ладно, ладно. Тогда другой план. Заберемся на камень, а когда лев им займется, ты столкнешь на зверюгу какой-нибудь валун побольше. Ну лишится Ворбис руки или ноги. Он этого даже не заметит.

— Нет! Нельзя поступать так с людьми только потому, что они беспомощны!

— Думаешь, будь он в себе, он бы согласился с этим планом?

Из груды камней снова послышалось рычание. Уже значительно ближе.

Брута в отчаянии смотрел на разбросанные кости. Среди них вдруг блеснул металл клинка. Меч был старым, ковка не самая искусная, зато клинок надраен песком до блеска. Брута осторожно поднял меч.

— Обычно держатся за другой конец, — подсказал Ом.

— Я знаю!

— Ты умеешь им пользоваться?

— Не знаю!

— Тогда искренне надеюсь, что ты все схватываешь на лету.

Лев вылез из камней. Нарочито медленно.

Считается, что львы, обитающие в пустынях, не похожи на львов вельда. Хотя когда-то они были похожи — во времена, когда великая пустыня еще была зеленым лесом [7]. В те времена можно было полежать с царственным видом между деревьев, пообедав каким-нибудь козлом [8].

Но лесистая местность постепенно превратилась в кустарниковую, потом поредели сами кустарники, а следом за ними ушли козы, люди и даже города.

Остались одни львы. Всегда найдется что съесть. Главное — как следует проголодаться. Люди в пустыне по-прежнему встречались, хотя и крайне редко. Кроме того, здесь жили ящерицы. И змеи. Экологическая ниша была не ахти какой привлекательной, но львы держались за нее мертвой хваткой — примерно так же, как держатся за жизнь люди, повстречавшие пустынного льва.

С этим львом кто-то уже встречался.

Грива его спутана, шкура испещрена старыми шрамами. Он полз к Бруте, волоча безжизненные задние лапы.

— Он ранен, — заметил Брута.

— Отлично, — воодушевился Ом. — В них много мяса, жилистое правда, но…

Лев рухнул на землю и тяжело задышал костлявой грудью. Из его бока торчал обломок копья. Взлетела туча мух — вот кто без труда находит еду в любой пустыне.

Брута отбросил меч. Ом втянул голову в панцирь.

— О нет, — пробормотал он. — В этом мире живут двадцать миллионов человек, и единственный верующий в меня оказался самоубийцей…

— Мы не можем бросить его в беде, — сказал Брута.

— Еще как можем. Это — лев. Львов либо не трогаешь, либо сам попадаешь в беду.

Брута опустился на колени. Лев открыл один покрытый коркой желтый глаз, он был слишком слаб даже для того, чтобы открыть челюсти.

— Ты умрешь, ты погибнешь, — запричитал Ом. — У меня не останется верующих и…

В анатомии животных Брута разбирался крайне слабо — хотя некоторые инквизиторы обладали завидными знаниями о внутренностях человека, в которых было отказано другим людям, лишенным возможности вскрывать тело, пока оно еще живо. Одним словом, занятия медициной в чистом виде в Омнии не поощрялись. Но в каждой деревне был человек, который официально не вправлялкости, ничегошеньки не зналоб особенностях некоторых растений и который не попадал в руки квизиции только благодаря хрупкой благодарности пациентов. К услугам такого человека прибегал каждый крестьянин. Острая зубная боль поражает всех, даже сильных верой.

Брута взялся за обломок древка. Лев зарычал.

— Ты можешь с ним поговорить? — спросил Брута.

— Это — животное.

— Как и ты. Ты можешь попытаться успокоить его? Потому что если он разнервничается…

Ом попытался сосредоточиться.