Наконец, не дождавшись от нее отречения, положили приговорить ее к смерти через публичное сожжение в городе, вместе с четырьмя другими заключенными, выказавшими такое же мужество. Священник, явившись к ней в последний раз и указуя на крест, что был выжжен у ней на руке, стал убеждать ее подумать сперва о боли, какую она уже вытерпела, и об исходящем от раны зловонии, а затем о том, что она испытает боль куда мучительнее, когда пламя будет пожирать ее, поднимаясь все выше от босых ее ног, покуда все тело не превратится в горстку костей; но как голова ее тогда еще останется цела, то она будет претерпевать адские муки и собственными глазами узрит, как огонь уничтожает плоть. Однако ему не удалось ни поколебать, ни сломить ее; она отвечала, что лучше гореть в пламени несколько часов, нежели целую вечность.