Мельничиха из Тихого Омута 2

— Будьте спокойны, — заверила я его, мысленно потирая ладони. — И будьте уверены, что общественность будет вам признательна. Ничто не прославит вас так, ваша светлость, как ровные дороги и… — тут я понизила голос и подмигнула графу, — и бумага.

Он захихикал, очень довольный, и мы расстались, очень довольные друг другом.

Как строят дороги, я имела очень приблизительные знания, но когда каменщики попытались уложить привезённые брёвна прямо на землю, устроила настоящий скандал. Старшему каменщику я так и заявила, что не желаю дорогу, которая провалится через год или два.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Чего же вы желаете, хозяйка? — спросил он, еле сдерживая раздражение.

Пришлось привести его в доброе расположение духа парой монет и куском жирного рыбного пирога. После этого каменщики сразу вспомнили, что полагается сначала выкапывать траншею, потом насыпать туда камни покрупнее, потом выкладывать бревна, а потом засыпать верх щебенкой и песком, а уже потом мостить каменными плитами.

Не успела я разобраться с дорожными работами, как из города заявились столяр и кузнец, которым граф Фуллартон приказал сделать замеры жерновов, чтобы оснастить их колотушками.

Мамаша Жо пришла в ужас, когда мы застопорили один из жерновов.

— Невообразимые убытки! — шипела она, щипая меня за бок, пока я объясняла городским мастерам, что хочу получить за графские деньги. — Решила прогореть, перемалывая тряпьё вместо зерна?! А дорогу зачем приказала раскопать? Сейчас к нам ни одна телега не подъедет!

— Мамашенька, не волнуйтесь, — успокоила я её, когда проводила мастеров и наскоро сжевала луковую питу, потому что хотела проследить, достаточно ли глубоко роют траншею для дороги. — Если останемся на производстве муки, то всегда будем конкурировать с мельницей графа. Завтра он проложит туда ровную дорогу, заставит господина Закхея печь медовые оладушки или организует девиц легкого поведения, чтобы плясали полуголыми — и что мы поставим против этого?

— Полуголых девиц?! — ахнула Жонкелия.

— Ой, ну что вы всё буквально понимаете, — вздохнула я. — Просто мельницы для зерна — это не новость. А вот мельница для производства бумаги — тут нам не будет конкурентов. Вспомните, вы так же стонали, когда я пыталась запустить мельницу. И что? Всё работает, мамашенька. Всё работает, — я похлопала её по плечу и отправилась наблюдать за работой каменщиков.

Только в сумерках, когда вынесли последние мешки с мукой, и повозка увезла каменщиков на постоялый двор в Тихий Омут, я позволила себе присесть. Ноги гудели, но я не чувствовала усталости. Чем-то это всё напоминало популярные компьютерные игры моего мира — построй империю, посади огород, вырасти осетров на морской ферме. Только здесь всё было интереснее. Потому что здесь была настоящая жизнь, а там… мир фей и эльфов, наполовину выдуманный, наполовину фальшивый.

После ужина работники отправились спать, мамашенька разгребла прогоревшие угли, закрыла печку и тоже отбыла в спальню, а я сделала вид, что занята подсчетами для доктора Ларка, разложив на сундуке бумаги, перья и откупорив бутылек с чернилами.

Когда на мельнице стало тихо, я накинула шаль и вышла из дома. Прошла вдоль ограды до голубятни, посматривая по сторонам, но ничего подозрительного не заметила — ни людей, ни голубей.

На всякий случай я сделала вид, что хочу зайти в курятник, но в последний момент нырнула в темноту, к мельничному колесу. Выждала ещё немного и, убедившись, что никто за мной не наблюдает, спустилась по мосткам к самой воде.

— Э-эй! — позвала я негромко, а потом свистнула, подзывая моргелютов.

Видимо, в эту ночь Рейвен послушался меня и сидел дома, как примерный гражданин, потому что почти сразу под мельничным колесом заплескалось, и показалась плоская с лужицей на макушке голова.

Каппа. Который тут вроде как за главного. По-крайней мере, разговаривала я всегда с ним.

— Иди-ка сюда, моргелюша, — позвала я его, подманивая пальцем.

— Хозяйка принесла вкусненький хлеб? — обрадовался водяной.

— Получишь много вкусненького хлеба, если принесёшь кое-что доброй хозяюшке, — пропела я, наклоняясь к нему, когда он подплыл и ухватился перепончатыми лапами за доски.

— Принести рыбку? — с восторгом спросил он.

— Нет, в этот раз не рыбку, — покачала я головой. — Принеси-ка мне то, что вы показывали Бриско. Книжечку. Вы ведь показывали ему книжечку?

— Какую книжечку? — Каппа вытаращил рыбьи глаза.

— Не хитри, — строго сказала я ему. — Тащи сюда «Чёрную курочку», если не хочешь, чтобы хозяйка рассердилась. А если хозяйка рассердится, то тут вместо мельницы будет стоять церковь.

— А, «Чёрная курочка»? — сразу вспомнил водяной. — Хозяйка решила заняться делом?

Я не успела расспросить, что было за дело, как моргелют нырнул камешком — только круги пошли по поверхности. Я не находила себе места, дожидаясь его возвращения. Значит, гримуар существует. И значит, я почти поняла, что здесь произошло.