Мелодия для саксофона

— Нет, говорю же, тёмные, типа тёмно-карие.

— А почему вы сравнили их с фарами?

— Ну, сравнил и сравнил!

— Должна же быть причина!

— Ну, — Виталий задумался, — они то ли светятся, то ли сияют изнутри.

— А ещё что вы можете сказать о ней?

— Смуглая.

— Цыганка, что ли?

— Почему сразу цыганка?

— Вы сказали чернявая, смуглая, с тёмными глазами.

— И что с того? Местная девушка. Хотя она и не очень молодая…

— Так она девушка или всё-таки не очень молодая?

— Чего вы к словам цепляетесь?! — ощетинился Усов.

— Работа у меня такая. Сколько, по-вашему, лет сиделке?

— Лет тридцать будет, а может, и с гаком.

— И сколько она дежурила у постели Бессонова?

— Трое суток точно.

— А потом?

— Потом ему позвонили из дома и сказали, что тёща померла.

— А сиделка?

— Ушла она.

— Выходит, что гастроли квартета полностью сорвались?

— Вроде дружки его пытались что-то играть втроём. Но слушатели в основном остались недовольны.

— Требовали возврата денег?

— Не так чтобы шибко. Им сказали, что саксофонист слёг. А потом ещё и тёщу приплели.

— Действительно, зачем…

— Как зачем?! — удивился непонятливости детектива Виталий. — Чтобы на совесть надавить. Народ засовестится и денег назад за раскупленные билеты требовать не станет.

— Сработало? Не требовали?

— Я же говорю, не шибко.

— То есть нашлись те, кто не усовестился?

— Естественно.

— Так, вернёмся к Бессонову. Он все эти три дня провёл в своём номере?

— В моё дежурство точно не выходил. А сменщик мой Серёга Маврин. У него можете спросить. Только я думаю, что Серёга вам то же самое скажет.

— То есть тратить деньги на Серёгу вы не советуете? — улыбнулась Мирослава.

— Так и не выйдет у вас ничего, — хитро прищурился Виталий.

— Это ещё почему?

— Потому что Серёга мало того, что женат, он ещё и с хвостом!

— С хвостом?!

— Или с прицепом, — и пояснил: — Двое детей у Серёги.

— И он верный муж и примерный отец?

— Типа того.

— Что же вы не берёте с него пример? — поддела Усова Мирослава.

— Под юбкой я ещё насидеться успею, когда женюсь. А пока мне погулять охота.

— Ну, ладно, — сказала Мирослава, — вы гуляйте, а я покину вас.

— Как это? Вы же обещали!

— Ничего, кроме денег, я не обещала, — усмехнулась Мирослава и положила на стол несколько крупных купюр.

— Это за ужин много, — вырвалось у Виталия.

— Это ещё вам и за информацию.

— А, спасибо.

Мирослава почувствовала, что у Усова отлегло от сердца. И уже вдогонку ей он крикнул:

— Если что, обращайтесь!

— Всенепременно, — бросила она, не оборачиваясь.

Вернувшись в гостиницу, Мирослава взяла ключ от номера и, наклонившись к портье, спросила:

— Вы Сергей?

— Да, — удивился он.

— Вы дежурили в дни, когда у вас останавливался музыкальный квартет?

— Да, — ответил он настороженно, — а почему вы спрашиваете?

— Я детектив, — Мирослава протянула ему лицензию.

— Понятно.

Однако Волгина видела, что ему ничего непонятно, но всё-таки, не давая ему время на размышление, спросила:

— Одному из них стало плохо?

— Да, саксофонисту.

— Друзья вызвали «Скорую»?

— Это в тот день, когда дежурил Виталий. Он мне и рассказал.

— А в ваше дежурство всё прошло спокойно?

— В целом, да…

— «Скорая» больше не приезжала?

— Нет, но с ним сидела сиделка.

— Вы её видели?

— Да, она выходила несколько раз.

— Вы могли бы её описать?

— Да ничего особенного, — проговорил Сергей, — среднего роста, в белом халате, кожа смуглая, глаза широко расставленные, карие, волосы каштановые, ближе к чёрному. Голос с едва уловимой хрипотцой, то ли она раньше много курила, то ли от природы такой.

— А в гостинице она не курила?

— Нет, и табаком от неё не пахло.

— А сколько ей, по-вашему, лет?

— Года тридцать четыре — тридцать пять.

— Как она себя вела?

— Я заметил, что она нервничала. И даже подумал, не стало ли хуже её подопечному.

— Но тогда бы она его одного не оставила…

— Вот и я про то же. Наверное, она нервничала не из-за больного, а из-за себя.

— Из-за себя?

— Ну да. Ведь всякое может быть. Например, она с мужем поругалась.

— А она замужем?

— Кольцо обручальное на пальце у неё было.

— Скажите, а посторонних вы в этот день в гостинице не заметили?

— Вы имеете в виду в холле?

— Нет, на этажах или, например, кто-то по лестнице поднимался.

Серёга вздохнул и покаялся:

— Был один случай, какая-то тётка вошла в холл с самым скучающим видом и вдруг, ничего не спросив у меня, рванула к лифту. Я ей кричу: «Вы куда?» А она на вид вроде полная, а шустрая, как ящерица. Пока Никитич прибежал, постоять вместо меня за стойкой, её и след простыл! Я постучался во все номера, спрашивал, приходила ли к ним гостья? Все ответили, что нет. А врываться в номера мы не имеем права. Я все подсобные помещения осмотрел, даже в служебный туалет заглянул.

— Дежурная по этажу не видела, куда делась эта дама?

— Она сказала, что в одном из номеров раздался крик, она бросилась туда, но ей не открыли, и всё стихло. Она и вернулась назад. Потом ещё подумала, что кто-то смотрел телевизор и там, в фильме, кто-то закричал.

— А эта дама потом не спустилась через некоторое время вниз?