Мелодия звёзд

Он опустил голову ниже, но снова остановился, как бы спрашивая разрешения приблизиться еще.

Я расслабила губы и ждала, что он преодолеет это последнее расстояние между нами, но вместо того чтобы прильнуть ко мне, Тен резко отдернул голову назад. Я не совсем поняла, что произошло. Сначала я подумала, что кто-то дернул его назад, но никто не трогал его. Постепенно туман в голове от близости Тена рассеялся, и я услышала песню, которую группа решила сыграть. Одна из самых эпических песен Моны Стоун о любви.

Я всегда мечтала, чтобы меня поцеловали под эту песню, но Тен выглядел так, будто больше хотел ударить меня, чем поцеловать. Он сжал меня так сильно, что могли остаться синяки. Я осторожно убрала его пальцы со своей талии, но не отпустила их.

Он попытался высвободить свои руки из моих, но я сжала их еще крепче.

– Мне очень жаль. Мне нужно выбраться отсюда, – сказал он.

– Тен…

Он посмотрел на наши соединенные руки.

– Что только что произошло? – спросила я.

Его взгляд вернулся к моему лицу. Как будто голос моего кумира причинял ему физическую боль, он сморщился.

– Почему ты так реагируешь на музыку Моны Стоун?

Он изучал каждый миллиметр моего лица, словно пытаясь решить, заслуживаю ли я доверия. В конце концов он наверняка решил, что нет, потому что сказал:

– Я не могу тебе сказать. Извини…

– Не отталкивай меня.

Его руки выскользнули из моих, и Тен скрылся в толпе танцующих тел.

21. Злоба и камни ломают кости

Меня это больше разозлило, чем ранило.

Когда я осознала, что активно передвигаю ногами, то была уже в центре зала. Двери захлопнулись. Я ускорила шаг, колено буквально горело из-за этих высоченных каблуков.

Когда я толкнула дверь, то увидела Тена, который тащился по коридору вдоль желтых шкафчиков.

Мои каблуки стучали по линолеуму. Может, он и слышал их, но не обернулся.

– Тен!!!

Он остановился, но все еще стоял ко мне спиной.

– Энджи, пожалуйста. Оставь меня.

Наконец-то мне удалось сказать хоть что-то.

– Ты что, оборотень? Или у тебя раздвоение личности? Скажи, будь добр, что сейчас произошло? – Я кружила вокруг него, пока мы не оказались лицом к лицу. – Что такого особенного в музыке Моны Стоун, что она тебя так выводит из себя?

Он пригладил ладонью волосы.

– Просто забудь, ладно? Я скоро уйду из этой школы, и…

Такое чувство, что он только что дал мне пощечину.

– Ты уходишь?

– Я подал заявление в школу-интернат за пределами Бостона. Надеюсь выбраться отсюда до конца семестра.

Я все еще чувствовала его дыхание на своих губах.

– Из-за Моны Стоун? – Мой голос никогда не звучал так спокойно. Эмоции создают мелодию речи, но прямо сейчас я чувствовала глухую тишину внутри.

– Энджи…

– Нет. Не называй меня по имени. – Мое ожерелье из розового стекла отбрасывало блики света на его настороженное лицо. – Лучше объясни мне, почему Мона Стоун вызывает в тебе столько гнева.

Тен посмотрел на дверь рядом с нами, которая вела в пустой класс. Он собирается спрятаться внутри и ждать, пока я уйду? Он схватил меня за запястье и потащил в залитую лунным светом комнату. Мое сердце разрывалось. Как только дверь захлопнулась, Тен отпустил меня и зашагал туда-сюда между доской и учительским столом, засунув руки в карманы своих черных брюк.

После того как он прекратил свои метания, которые, кажется, длились целую вечность, он спросил:

– Как ты думаешь, почему мы сменили фамилию?

– Я не уверена… защита свидетелей? О боже мой. – Мои глаза полезли на лоб. – Мона Стоун угрожала вашей семье, или что-то в этом роде?

Тен горько рассмеялся.

Я скрестила руки на груди.

– Наверное, дело не в этом.

– Нет. Даже близко не в этом.

Пятна леопарда будто проникли в мою кожу и изменили мою природу, я зарычала на него.

– Ты можешь просто сказать мне уже? Я никогда не видела, чтобы кто-то так злился на певца.

Я почувствовала, что близка к истине. Еще пара взмахов палкой, и ответы посыплются из него, как леденцы из пиньяты.

– Сначала я подумала, что тебя просто бесит музыка, но ты не ненавидишь всю музыку, ты ненавидишь ее музыку.

Блеск его золотистых глаз потускнел.

– Твоя сестра просила Мону стать ее наставницей, а Мона отказала ей? Поэто… – Я замолчала.

У Моны Стоун есть дети.

Мальчик и девочка.

Я уставилась на Тена. Сначала он не сводил с меня глаз. Но потом медленно опустил их на свои лакированные туфли. Я не знала, подойти к нему ближе или уйти.

У меня возникло чувство, будто я вторглась в комнату, в которой не имею ни права, ни желания находиться.

Мона пережила ужасный развод. Ее муж, влиятельный адвокат, доказал в суде, что она не годится в родители, а затем – мало было травмировать, нужно было еще и оскорбить, – он лишил ее права посещения своих детей.

– Ваша фамилия… Стоун. – Это был не вопрос. Мне просто нужно было услышать, как я это говорю.

Тен снова поднял взгляд.

Кислород в комнате, кажется, кончился. Я положила ладонь на пояс, но не дотронулась до пряжки. Мне просто нужно было что-то, что удержало бы меня на ногах, и каким-то образом рука на моем животе справилась с этим.